Александр Русаков: Вся правда о войне. Причины. Итоги. Потери

Можно было бы позавидовать смелости мышления этих авторов, но не их логике и объективности. Ведь смысл их идей, по сути дела, состоит в том, что наши предки плохо воевали против Германии и ее союзников в начале войны, потому что… слишком хорошо к ней подготовились.

Оказывается, еще нужно кому-то объяснять, что оборонительные и наступательные действия во время подвижной, маневренной войны с использованием значительного числа моторизованных (механизированных) сил, каковой преимущественно она была, имеют между собой много общего, органично дополняя друг друга. Да и в любой продолжительной войне со сколько-нибудь сильным противником не обойтись как без обороны, так и без наступлений [13]. Поэтому, готовясь к тем же наступательным военным операциям, даже при пренебрежении к чисто оборонительным действиям, любое государство и его армия будут неизбежно в значительной степени подготовлены и к ним, пусть даже и несколько хуже. Однако разве могло такое быть вообще, чтобы руководители какого-нибудь государства и его вооруженных сил готовились бы только к наступательным действиям, а о значении обороны в войне могли совсем забыть?

Здесь уже не приходится говорить о том, что сколько-нибудь серьезных доказательств своих версий никто из этих авторов не приводит. Не считать же таковыми их же собственные, практически ни на чем не основанные предположения. Говоря точнее, главные тезисы своих сочинений они подтверждают в основном своими же суждениями либо цитатами из разномастных источников, имеющими отдаленное или косвенное отношение к делу, примерно в таком духе: «Маркс и Энгельс предрекали», «Ленин завещал», «Сталин хотел», «Жуков предлагал», «подготовка к нападению велась скрытно». Им осталось, по-видимому, еще только в виде последнего аргумента заявить о том, что всю подлинную правду о начале войны им поведал дух Сталина на спиритическом сеансе или некий знакомый оракул проник в эти тайны в своем вещем сне.

А если поверить в уникальную интуицию или ясновидение этих сочинителей, то получается, что советские политические лидеры и военачальники были настоящими чудотворцами, ведь никаких материальных следов приписываемой им подготовки к нападению на Германию так никто и не нашел. Зато оборонительные сооружения так называемых линий Сталина и Молотова до сих пор остались, хотя бы в виде развалин, как и сохранились различные письменные приказы и директивы, свидетельствующие о явных намерениях военно-политического руководства СССР избежать войны с Германией (например, о том, чтобы не поддаваться на возможные провокации на границе с этой страной, с которых может начаться война). Самое же главное, что все эти как бы сенсационные догадки столь смелых в своей прозорливости авторов явно противоречат как указанным, так и практически всем остальным общеизвестным фактам начала войны.

Более того, Красная Армия накануне войны была, скорее, лучше готова к оборонительным действиям, нежели к наступательным. Не случайно немецкий генерал Э. фон Бутлар в своих мемуарах писал о том, что «войска и командный состав русских в начале войны действовали гораздо лучше в обороне» [14]. Между тем опыт начавшихся военных кампаний в Европе свидетельствовал, что победу приносит активная наступательная тактика. И это было с большим успехом доказано в их сражениях как раз таки немецкими войсками.

Как же было не беспокоиться советскому военно-полити-ческому руководству накануне надвигавшейся войны о наступательных возможностях Красной Армии, ведь оно, вероятно, хорошо знало об оборонительном в ней уклоне?! Кроме того, всякое адекватное правительство должно внушать своей армии непоколебимую уверенность в собственных силах, готовность разгромить любого вероятного противника в возможной войне. Отсюда и бодрые заявления советских руководителей того времени о большой мощи Красной Армии и Советского Союза или о том, что победа приходит в наступлении, а врага надо бить на его земле. Но разве это доказывает их агрессивные намерения или тем более подготовку к военному нападению на столь сильную державу, какой тогда была Германия, опиравшаяся на мощь большей части зарубежной Европы? Неужели им надо было готовить бойцов и командиров только к тому, чтобы защищаться, и заявлять, что Германию и ее союзников победить будет неимоверно трудно?! Чтобы, не дай бог, какой-нибудь непочтительный потомок не упрекнул их потом в агрессивных намерениях, – так, что ли?