Александр Русаков - Вся правда о войне. Причины. Итоги. Потери

Можно найти немного авторов, которые пытаются реалистично взглянуть на соотношение танков и другой боевой техники в начале войны. К примеру, по мнению В. Гончарова, к началу войны «Красная Армия в два раза превосходила противника по танкам» [91]. Еще смелее и конкретнее он был в своей более ранней работе, определяя число исправных советских танков в западных округах в 10—10,5 тыс. против 6—6,5 тыс. у немцев и их союзников [92]. Близок ему в своих подсчетах другой танковый «спец» – И. Шмелев, который количество «боеготовых» советских танков, имевшихся накануне войны в этих округах, определяет в 10 540 единиц, присовокупив к ним, правда, еще 206 новых танков, поступивших туда в последние мирные дни [93].

Несоответствие цифр соотношения количества танков у сражавшихся сторон, которые отстаиваются большинством историков, с реальными делами на фронте в начале войны вынуждает признать обоснованной постановку В. Гончаровым или, например, Ю. Мухиным [94], вопроса о довольно странном «выпадении» из сравнительных данных захваченных немцами в 1939—1940 годах в качестве трофеев многочисленных французских, британских, чешских и прочих танков, причем почти полном. Куда же все-таки делась богатая танковая добыча вермахта? На это шибко ретивым ниспровергателям нашей Победы ничего, видимо, другого не остается, как отвечать в стиле известного персонажа популярного отечественного кинобоевика: мол, трофейные танки у них были «не той системы», то бишь «не вписывались в немецкую структуру управления боем танковых дивизий» [95].

Неужели еще кому-то непонятно, что не очень любили немецкие генералы в своих дневниках, донесениях, воспоминаниях и исследованиях упоминать о трофейных танках и ином трофейном вооружении и оснащении, которое они использовали в годы войны, а тем более не любили все эти трофеи учитывать?! Если о них и упоминали, то часто старались преуменьшать их число и значение. Не нравилось им это делать во время войны, чтобы не дать повода сомневаться в «превосходстве арийской расы», доблести немецкого оружия и своих собственных заслугах. И тем более не прельщало их это делать уже после войны, чтобы было больше оправданий для своего полного в ней разгрома. Да и не очень прилично было признавать, что благодаря фактически награбленным средствам Германия смогла так резко усилить свою военную мощь в 1939—1940 годах. Вот и получается по данным немецких генералов, что солдат у них было много, а основных видов боевой техники – непропорционально мало. Других же источников для подсчета немецких и союзных им сил и средств у наших исследователей и публицистов практически нет, что видно даже из солидных отечественных трудов о войне, например, из многотомных энциклопедий «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945 гг.» или «История Второй мировой войны 1939—1945 гг.».

Что же тогда нужно делать? Правильно, пытаться определять суммарные оценки всех сил и средств Германии и ее союзников, а не только танков и самолетов, причем исходя из всех данных, а не только тех, которые нравятся немецким генералам и поющим с их голоса исследователям, учитывая также и логику развития событий. При этом, конечно, нужно откровенно признать их оценочный и приблизительный характер. Однако это все же будет гораздо ближе к истине, чем выдавать те же фактически оценочные данные, и притом более чем сомнительные, за вполне точные, да еще, как правило, почти без учета других важных средств.

Надо принимать во внимание еще и то, что военно-политическому руководству Германии совсем излишним было упоминание в различных документах о всех своих силах, которые выдвигались к границам с СССР в 1941 году. Им же, как известно, нужно было скрывать эти факты, преуменьшать их масштаб, так как они втайне готовились к нападению на нашу страну, опасаясь ответной реакции руководства Советского Союза.

Итак, большинство авторов считают, что в выдвинутой против нашей страны немецкой группировке было около 3,5 тыс. танков и штурмовых орудий, причем почти исключительно собственного производства, и еще их союзники имели чуть более полутысячи танков производства разных стран. Но если у немцев и их союзников было так мало этих боевых машин собственного производства, а, судя по заявлениям К. фон Типпельскирха и некоторых других немецких генералов, написавших впоследствии труды о войне, им было известно о якобы большом перевесе советских войск в числе танков [96], кто им мешал использовать трофейные танки, коих захвачено было в разных странах, но большей частью, конечно, во Франции, в основном во вполне пригодном состоянии в общей сложности до 6 тыс. штук? Так, тот же В. Гончаров справедливо отмечает, что, хотя точное количество трофейных танков, имевшихся у Германии на лето 1941 года, установить трудно, однако только в мае – июне 1940 года во Франции было захвачено не менее 4 тысяч английских и французских машин, значительная часть которых не имела повреждений либо могла быть легко отремонтирована [97].