Валентин Богданов - Размышления о войне и о книге В. Суворова «Ледокол»

Удачно решив территориальный спор с Чехословакией и Литвой, Гитлер таким же образом, как говорят, не отходя от кассы, попытался решить территориальный вопрос и с Польшей. Он потребовал от польского правительства вернуть Германии Данциг с окрестностями и разрешить построить по польскому «коридору» автостраду и железную дорогу. К тому же настаивал на продлении действия немецко-польского пакта 1934 года ещё на пятнадцать лет.

Признаем, что требования Гитлера были более чем умеренными, учитывая, что Данциг с 1919 по 1939 год Польше не принадлежал, а был немецким поселением с X века, да так и дожил до 1919 года. Лишь решением победителей по Версальскому договору Данциг становится нейтральным городом под управлением Лиги Наций, но с польской администрацией. И теперь, когда Германия пыталась вернуть свой город под свою юрисдикцию, строптивые поляки воспротивились. Да с чего бы это? Ведь издавна известно, что с соседями всегда желательно жить в дружбе и согласии, а все спорные вопросы следует решать мирным путём на взаимовыгодных условиях, иначе будет не жизнь, а раздор с неизбежной потасовкой. Скорее всего, это взгляд дилетанта на сложившуюся тогда политическую обстановку при решении польского вопроса. Уж кто-кто, а поляки-то знали ненасытный гитлеровский аппетит в завоевании жизненного пространства, и мелкой уступкой его требованиям дело бы не ограничилось. Вторая мировая разгорелась бы в любом случае. Так и получилось. Вот что говорил Гитлер перед подписанием договора о дружбе и дополнительного к нему соглашению: «Быть войне или не быть, удадутся ли его планы или провалятся, это решение в течение суток зависело от Сталина, чтобы он согласился на приезд в Москву фон Риббентропа» [Фест, 2006, с. 327]. Как известно, Сталин дал согласие, и все планы Гитлера о предстоящей войне сбылись не без участия Сталина. Примечательно провидческое высказывание по поводу сговора СССР и Германии главы польского правительства Э. Рыдз-Смиглы : «С немцами мы теряем свободу. С русскими мы утратим нашу душу» [Там же , с. 328]. Всё-таки удивительно ясное и чёткое понимание было у главы польского государства о печальной судьбе своего отечества в ближайшее время, оказавшегося между наковальней и молотом. Но от него уже решительно ничто не зависело. Хотя польскому правительству было хорошо известно, что вермахт значительно превосходит польскую армию во всех отношениях, и рассчитывать им на успех при военном столкновении не придётся, но решить возникший кризис мирным путём они отказались.

Наверное, можно согласиться, что политика Германии в тот период не была столь агрессивной, как принято считать. Российский историк С. Переслегин в своей книге «Вторая мировая: война между Реальностями» пишет, что «политика Германии в тот период была последовательна и ясна: при всех правительствах страна стремилась освободиться от Версальских ограничений. Создать сильную армию и вернуть утраченное положение в Европе. Нацистский режим выделяется на общем фоне лишь темпами наращивания военной мощи и нацистской риторикой. Кроме Германии, в европейской войне были заинтересованы Соединённые Штаты Америки и Советский Союз. Для США война была удобным способом возложить на Европу издержки экономического кризиса 1929 г., а для СССР – важным шагом в “собирании российских земель”. Летом 1939 г. война была уже решена, и вопрос стоял лишь, в какой конфигурации она начнётся» [Переслегин, 2007, с. 20]. Но вот что любопытно: «25 августа, через день после заключения российско-германского договора, правительство Н. Чемберлена предоставило Польше гарантии территориальной целостности и заключило договор о военном союзе в случае агрессии. “ Поезд” ушёл, и этот запоздалый шаг был обыкновенной истерикой слабого человека и негодного политика Невиля Чемберлена, который наконец-то понял, что его обманули. В своём роде эти обязательства уникальны – никогда ещё ответственный министр Его Величества не произносил подобного: “в случае акции, которая явно будет угрожать независимости Польши и которой польское правительство сочтёт жизненно важным оказать сопротивление своими национальными вооружёнными силами, Его Величество сочтёт себя обязанным немедленно оказать польскому правительству всю поддержку, которая в его силах. По букве и духу этого документа вопрос о вступлении Великобритании в войну должно теперь решать польское правительство”» [Там же, с. 20–21]. Чудеса в решете!