Леонид Савин - Стрелы кентавра. Кибервойна по-американски

Следует также напомнить, что Интернет – это продукт Министерства обороны США, хотя, как указывают авторы издания Foreign Affairs, он «всегда был чем-то более значимым, чем просто местом для конфликтов и конкуренции; это основа мировой торговли и коммуникации. Тем не менее, киберпространство, как часто думают, не является просто частью общего достояния, как воздух или море. Государства отстаивают юрисдикцию, а компании утверждают, что являются собственниками физической инфраструктуры, составляющей Интернет, и данных, которые его пересекают. Государства и компании создали Интернет и несут ответственность за его поддержание. Действия, предпринимаемые в государственном секторе, влияют на частный сектор, и наоборот. Таким образом, Интернет всегда был гибридным по своей природе» [18] Flournoy, Michele and Sulmeyer, Michael. Battlefield Internet. A Plan for Securing Cyberspace // September/October 2018. https://www.foreignaffairs.com/articles/world/2018-08-14/battlefield-internet .

Отсюда они делают вывод, что угроза кибервойны реальна, поскольку с Интернетом связаны различные виды деятельности предыдущих столетий, ради которых или с помощью которых велись войны. А сейчас «государства используют инструменты кибервойны, чтобы подорвать саму основу Интернета: доверие. Они взламывают банки, вмешиваются в выборы, крадут интеллектуальную собственность и ставят частные компании в тупик» [19] Ibidem. .

Если на Западе говорят о войне с позиции науки, то всегда вспоминают Карла фон Клаузевица и его постулаты. Поскольку война, согласно его теории, – это продолжение политики иными средствами (что подчеркивает инструментальный характер войны), как правило, с помощью насилия, и направлено на подавление воли противника, следует задать вопрос: насколько этот аргумент может быть применим к действиям в киберпространстве?

Томас Рид считает, что «в акте кибервойны фактическое применение силы, вероятно, будет гораздо более сложной и опосредованной последовательностью причин и следствий, которые в конечном итоге приведут к насилию и жертвам. Однако такое опосредованное уничтожение, вызванное кибератакой, может, без сомнения, быть актом войны, даже если насильственными были только последствия, а не средства. Кроме того, в сообществах с высокой степенью сетевого взаимодействия ненасильственные кибератаки могут привести к экономическим последствиям без насильственных последствий, которые могут превысить ущерб от менее масштабной физической атаки» [20] Rid, Thomas. Cyber war will not take place. New York: Oxford University Press, 2013. Р. 3. . При этом он утверждает, что кибератаки не соответствуют трем критериям Клаузевица – инструментальности, насилию и политическому характеру [21] Если насчет насилия с Томасом Ридом можно согласиться, то два вторых – политический и инструментальный характер могут вполне соответствовать киберконфликту. .

Алекс Кальво придерживается другой точки зрения, отмечая, что летальность во время конфликта не является критерием войны, и приводит в пример войну между Аргентиной и Великобританией в 1982 г. Следовательно, если кибератаки не приводят к жертвам, это еще не значит, что они не являются актом войны. По его мнению, кибервойна – это такая же война, поскольку современные технологии изменили классическое понимание войны как в западной (Клаузевиц), так и в восточной традиции (Сунь Цзы, Каутилья) [22] Calvo, Alex. Cyberwar is War // Small Wars Journal, Apr 6, 2014. .

Кибервойна в качестве конфликта имеет разные трактовки, хотя большинство исследователей склонны считать, что она проходит исключительно в виртуальном пространстве, а электронная война служит для создания помех в работе радиосвязи противника, вывода из строя аппаратуры, подавления сигналов различных приборов и сенсоров (либо отправки ложных сигналов) непосредственно перед началом либо во время вооруженного конфликта.

В более широком смысле «будущее боевое пространство состоит не только из кораблей, танков, ракет и спутников, но и из алгоритмов, сетей и сенсорных сеток. Как никогда ранее в истории, будущие войны будут вестись за гражданскую и военную инфраструктуру спутниковые системы, электрические сети, сети связи и транспортные системы, а также сети между людьми. Оба этих поля битвы – электронное и человеческое – подвержены манипулированию алгоритмами противника» [23] Weinbaum, Cortney and Shanahan, John N.T. Intelligence in a Data-Driven Age // Joint Force Quarterly, Vol. 90, 3rd Quarter 2018. Р. 5. . Но вся упомянутая инфраструктура уже существует, следовательно, наличие оборонительных и наступательных возможностей в данном контексте является потенциалом кибервойны.