Василий Карасев - Рогачевский узел. От обороны к наступлению

В Дмитровском райвоенкомате было известно о переносе останков пяти солдат. Их имена увековечены на братской могиле в селе Куликово. Об остальных же сведений не было. Это могло означать только одно: перенос останков осуществлен не полностью.

Для проверки этого предположения поисковая экспедиция выехала на место и начала опрос местных жителей. Во втором доме с краю села проживала Антонина Васильевна Голованова. Она и рассказала о том, как весной 1942 г. хоронили всех бойцов, умерших от ран в декабре 41-го. До этого их тела держали в деревянном сарае. Весной в качестве могилы использовали глубокую силосную яму, освободившуюся за зиму. На месте захоронения был установлен памятник, но он давно разрушен.

Женщина подтвердила, что бойцов перезахоронили в Куликове. Она не могла назвать число перезахороненных солдат, но точно указала место. Сейчас там находится деревенская свалка, которая увеличилась в размерах с появлением новых московских дач, поэтому работу по поиску погибших пришлось начать с уборки полуметрового слоя мусора.

«Судя по всему, перезахоронения все-таки не было, или оно было неполным. Ужасно. Но судить не нам. Нам остается лишь копать и проверять.

Эти четыре дня были невероятными. Я рвала голыми руками крапиву и осоку, копала наравне с мальчишками, брала в руки человеческие останки, находила отзвуки войны в виде прогнивших патронов… А еще видела людей с их отношением, безразличием, презрением, восхищением, пониманием, корыстью. Это помогло мне глубже понять то, что люди бывают разные, но если в них еще теплится чувство патриотизма и уважения к погибшим на войне – наша страна и наш народ будут едины».

Эти слова взяты из дневника Любы Мориц – единственной девушки среди участников поисковых работ возле Говейново [7] В работах принимали участие члены поисковых отрядов «Рубеж Славы», «Русичъ» и волонтеры. .

Свидетельство А. В. Головановой подтвердилось: среди мусора были найдены остатки памятника, но потребовалось углубиться еще почти на три метра, прежде чем были обнаружены останки 17 бойцов Красной Армии. Их оказалось больше, чем в списках медсанбата. Скорее всего, это означает, что здесь были похоронены не только бойцы 348-й стрелковой дивизии, но и других частей 30-й армии, воевавших рядом. Результаты раскопок заставили вспомнить историю поисков Н. П. Берната. Сравнение итогов работ на этих близко расположенных захоронениях показывает, как велика роль удачи в таком деле.

Тогда, в 2008 г., возле останков красноармейца были найдены его личные вещи и амуниция. Поскольку могила была одиночной, никаких сомнений в их принадлежности именно этому солдату возникнуть не могло. Главной находкой стала хорошо сохранившаяся фляга, на одной стороне которой была надпись: «1940. КУШКА», а на другой – «БЕРНАТ. 1921.». Эти надписи сразу задали направление поиска.

Название «Кушка» нам уже встречалось. Туда был направлен перед войной только что окончивший училище лейтенант М. Ц. Кебеков. Как мы знаем, он служил в 18-й кавалерийской дивизии, которая в 1941 г. сначала оказалась среди советских войск, вошедших в Иран, а потом попала на советско-германский фронт под Москву. О ее боевом пути в конце ноября – начале декабря 1941 г. мы расскажем в этой книге. Можно было предположить, что найденный солдат тоже был кавалеристом и служил в той же дивизии.

Среди списков боевых потерь 18-й кавалерийской дивизии человека с такими именем и фамилией не оказалось, но в Объединенной базе данных Министерства обороны имеются ссылки и на другие документы. В частности, на анкеты, которые заполнялись на пропавших без вести на основании запросов их родственников. В 1959 г., спустя почти 20 лет после потери связи с сыном, мать этого солдата все еще пыталась его найти. Стоит только сожалеть, что ее поиск оказался безрезультатным. Звали бойца Бернат Николай Петрович, он был родом из г. Хмельницкий. Еще одним косвенным подтверждением его службы в 18-й кавалерийской дивизии является то, что в ее составе, помимо многочисленных уроженцев Средней Азии, было много призванных в западных областях Украины (об этом можно судить по спискам потерь дивизии).

Совсем другая картина предстала перед поисковой группой после вскрытия захоронения в Говейново. Большинство из найденных там вещей нельзя отнести к конкретным останкам. Были обнаружены личные вещи с инициалами: «К.Б.» – на ложке, «Р.В.» – на бритве. Их не удалось сопоставить с данными из списка медсанбата 348-й стрелковой дивизии. Скорее всего, эти люди служили в кавалерийской дивизии, но отчета ее медсанбата пока не обнаружено. Найдено два нагрудных спортивных знака (ОСОАВИАХИМа и ГТО 1-й ступени). Удалось даже различить номер знака ГТО, но это мало что дало. Значок ГТО выдавали, не фиксируя номер в списке награжденных.