Василий Карасев - Рогачевский узел. От обороны к наступлению

П. Г. Чанчибадзе, командир 107-й мсд, командовавший левофланговой группой 30-й А до 25.11.41 г.

Кроме самоходных штурмовых орудий на роль танков могут претендовать еще два вида бронетехники. В вермахте имелись противотанковые и зенитные орудия на самоходных лафетах. При их производстве использовалось шасси танка Т-I, на которое устанавливалась, например, противотанковая пушка, защищенная со всех сторон броневыми листами. Верх при этом оставался открытым. По силуэту это был настоящий танк. И хотя его броня могла защитить только от пуль, для пехотинца он представлял серьезную опасность. В декабрьских боях немцы использовали такие орудия против нашей атакующей пехоты. Естественно, эта техника применялась и по прямому назначению: для борьбы с танками. В период немецкого наступления на Рогачево ей было с чем бороться. Эти орудия находились в боевых порядках пехоты, чтобы отражать контратаки наших танков. Мы не можем сказать, сколько насчитывалось самоходных противотанковых пушек или таких же самоходных зениток, но то, что они были, не подлежит сомнению.

В начале войны для наших войск была характерна такая болезнь, как танкобоязнь. Складывается впечатление, что за танки принималось все немецкое железо, которое могло самостоятельно перемещаться по полю боя. В донесениях наших частей встречаются фразы: «20 танков и бронетранспортеров», т. е. различия между этими машинами делается, но они тут же смешиваются в одну кучу. Остается неизвестным, сколько было тех и других, и были ли танки вообще.

Помимо уже названной бронетехники, в 14-й моторизованной дивизии были и бронетранспортеры, а в батареях самоходных штурмовых орудий на каждую пару самоходок приходился бронированный транспортер для подвоза боеприпасов. На дальнем расстоянии все перемещения подобной техники легко можно было принять за движение танков. По таким целям стреляли, что-то подбивали или сжигали, после чего в донесениях и отчетах появлялись десятки уничтоженных танков. Конечно, уничтожались и настоящие танки, поэтому их число в немецких войсках неуклонно снижалось, но это происходило на другом участке фронта, южнее, где наступала 7-я танковая дивизия.

Разграничительная линия между двумя соседними дивизиями немецкого 56-го армейского корпуса [18] С весны 1942 г. он известен как «танковый» была проведена в нескольких километрах южнее дороги Воронино – Рогачево – Синьково. Части 7-й танковой дивизии находились в отведенной ей полосе, и в сферу действий левого соседа не вторгались. В день боя за Рогачево ее танковые подразделения осуществляли обход нашей обороны с южного фланга, оказывая тем самым существенное влияние на решения командования левофланговой группы войск 30-й армии, большей частью даже не входя в боевое соприкосновение с частями группы.

Такое столкновение случилось днем раньше, 25 ноября. В начале дня группа войск 7-й танковой дивизии, находясь на правом фланге 14-й моторизованной дивизии в районе Ширяево, атаковала левое крыло группы войск 30-й армии. Превосходство немцев в личном составе и стрелковом вооружении было не столь значительным, чтобы дать особые преимущества наступающим. При таком соотношении сил обороняющийся должен был удержать свои позиции. Гораздо важнее почти пятикратное превосходство противника в артиллерии. Помимо большего числа орудий немцы имели на вооружении артиллерию большего калибра (гаубицы) и десятки противотанковых пушек. Последнее обстоятельство нивелировало преимущество наших войск в танках, которое существовало даже при учете немецкой роты, принявшей участие в боях только утром 25 ноября. Поэтому, хотя по танкам противник и не имел превосходства, наши командиры не смогли этим воспользоваться. Видимо, дело было и в нехватке пехоты, которую пришлось замещать использованием танков на широком фронте, раздергивая танковые соединения, а не собирая их в кулак.

Необходимо отметить, что действия обоих противников поддерживала авиация. Об эффективности ее работы у противоборствующих сторон имелись прямо противоположные мнения, которые кому-то могут показаться неожиданными. И наши, и немцы пишут об активной работе чужой авиации и практически ничего не говорят о достижениях своей. Упоминают только об отсутствии авиационной поддержки.

Возвращаясь к общему соотношению сил, надо помнить также, что оно существенно менялись в течение двух дней. Не было столкновения «стенка на стенку». В реальности наши войска были эшелонированы в глубину, а некоторые части (полки 18-й кавалерийской дивизии) подошли уже к «шапочному разбору». Но и немецкое командование не смогло ввести в бой одновременно все свои силы.