Валерий Замулин - Засекреченная Курская битва

Красной армии спланировало и провело без сучка и задоринки с блестящими результатами. Да к тому же в летний период, развенчав утверждения геббельсовской пропаганды, что русские могут успешно воевать только с помощью «генералов Зимы и Распутицы». Окружение же расценивалось не как пример стойкости частей и соединений, а прежде всего как свидетельство неумелого управления и грубых просчетов командования. Хотя попасть в кольцо войска могли и по объективным причинам, не зависящим ни от героизма бойцов, ни от мастерства и опыта командиров. Тем не менее они (окружения) портили лакированную, «идеологически выдержанную» во всех отношениях картину грандиозной битвы, хотя и вполне обоснованно вошедшей в мировую историю как коренной перелом в войне.

Было еще одно важное обстоятельство, которое требовало скрывать эти страницы истории нашей страны. Если бы исследователи сразу после войны получили свободный доступ к документам частей и соединений, попавших в окружение, а затем опросили оставшихся в живых свидетелей тех трагических событий, то увидели бы, какая непреодолимая пропасть пролегала между старшими командирами и генералами, с одной стороны, и красноармейцами – с другой, как наплевательски относились к жизни красноармейцев прославленные (хотя и далеко не все) советские военачальники. Тысячи воинов Красной армии, стойко дравшихся на Курской земле, были просто брошены на произвол судьбы их командирами, которые не выполнили свои элементарные обязанности, проявили равнодушие и даже цинизм к судьбам товарищей по оружию. Трудно говорить о морали или нравственности, если генерал отводит с рубежа обороны бригаду, прикрывающую фланг и тыл дивизии соседней армии, при этом командиру этой дивизии (как старший воинский начальник на боевом участке) ставит задачу удерживать оборону до последней возможности, но при этом не сообщает, что фланг его соединения он уже открыл и завтра через эту брешь противник выйдет в ее тыл. И, что самое страшное, после разгрома дивизии – гибели и пленения тысяч солдат и командиров, генерал остается в той же должности – командира корпуса, да еще и орден получает. Все это могло навести историков и их читателей на мысль, что виновен не только генерал, порочна сама система, которая позволяла ему так себя вести. Однако подобной крамолы нельзя было допустить, поэтому в советское время засекречивали все (особенно документы), что могло бросить тень на прошлое СССР и социалистический строй. Приведенный эпизод с генералом – это не обобщение, а реальные события, происшедшие 11 июля 1943 г. на правом крыле 1 ТА в группе войск под командованием генерал-майора А. Л. Гетмана, удерживавших рубеж в излучине реки Пена.

Анализ документов штабов Воронежского фронта и ГА «Юг», обнаруженных мною в ходе работы над этой книгой, свидетельствует, что на протяжении всей Курской оборонительной операции генерал армии Н. Ф. Ватутин в целом верно оценивал оперативную обстановку и прекрасно понимал логику действий противника. Поэтому, когда 10 июля 1943 г. Э. фон Манштейн развернул оба танковых корпуса армии Гота на ее фланги, он предпринял ряд дальновидных шагов с целью сковать эти силы неприятеля на второй армейской полосе, нанести им максимальный урон и тем самым не допустить дальнейшего продвижения 4 ТА на Курск. Вместе с тем в это же время был допущен и ряд просчетов, недооценены возможности противника, в первую очередь при анализе ситуации в полосе обороны 69 А южнее Прохоровки. Поэтому, несмотря на все усилия советской стороны, уже с 13 июля 1943 г. угроза окружения ее 48-го стрелкового корпуса генерал-майора 3. 3. Рогозного в междуречье Северского и Липового Донца из теоретической начала превращаться в реальную. Отвод сил с этого, как не без основания считал Н. Ф. Ватутин, перспективного плацдарма для будущего контрнаступления фронта стал прямым следствием событий 12 июля 1943 г. юго-западнее станции.

Тем не менее стойкость и мужество, проявленные личным составом соединения Рогозного и группы Гетмана, сыграли важную роль в успешном решении главной задачи, стоящей перед Воронежским фронтом. В тяжелейших и кровопролитных боях их бойцы и командиры сделали все от них зависящее, чтобы не допустить прорыва врага через оборону фронта в глубь страны, сковали боем маневр всех трех танковых соединений ГА «Юг» и не позволили реализовать Э. фон Манштейну его далеко идущие планы.

В книге широко представлена статистическая информация из документов войск Воронежского фронта по основной теме исследования. В ходе работы в ЦАМО РФ мне удалось обнаружить богатый материал штабов советских соединений, которые удерживали оборону как на направлении главного удара 4 ТА, так и в полосе наступления 3 тк армейской группы «Кемпф». Это позволило обобщить и впервые представить большой массив ранее не известных и, главное, очень важных данных. Например, в книге впервые публикуется численный состав танковых бригад 1 ТА по дням операции, цифры потерь ее корпусов в ходе сражения в излучине р. Пены. Особый разговор о потере личного состава войск армии Ротмистрова. Путем всестороннего анализа документов 2 тк СС, с одной стороны, и 5 гв. ТА – с другой, а также благодаря изучению местности удалось определить участки наиболее кровопролитных боев на знаменитом «танковом поле», где противнику удалось нанести гвардейцам наибольшие потери, и установить их цифры за 12 июля 1943 г. Причем определено не только число выведенных из строя танков и самоходок, но и живой силы во всех соединениях 5 гв. ТА, участвовавших в боях юго-западнее Прохоровки. Особенно подробно удалось проанализировать потери ее ударного соединения – 29-го танкового корпуса. Благодаря обнаруженным в ЦАМО РФ донесениям отделов укомплектования и кадров было установлено общее число погибших, раненых и пропавших без вести офицеров всех бригад и корпусных частей за первый день контрудара. В книге эти данные представлены в сравнении с цифрами потерь дивизий СС и наглядно демонстрируют весь трагизм положения, в котором оказались гвардейцы.