Николай Хохлов - Ликвидатор с Лубянки. Выполняя приказы Павла Судоплатова

Работа разворачивалась точно по плану. 28 декабря Франц выехал поездом в Австрию. 30 декабря Феликс вылетел из Берлина в Вену. В то же утро самолет чешской линии повез меня с Шенефельдского аэродрома в Москву. Получить билет мне помогли проездные документы, подписанные еще в Москве заместителем министра МВД СССР Серовым.

Тридцать первого Окунь позвонил по «ВэЧэ» из Австрии. Оба агента благополучно доехали до Вены, были приняты на связь, устроены в гостиницах и приступили к работе. Мастерские в Кучине назначили заключительные испытания оружия на пятое января. В довершение всего Панюшкин вызвал Студникова и официально информировал его, что ЦК КПСС утвердил оперативный план «Рейн». Обрадованный Студников милостиво дал мне отпуск на целых четыре дня.

Вечером в полуподвале в Кривоникольском переулке Яна, Алюшка, моя мама, Маша, тетя Варя и я встречали Новый год. На этот раз елка стояла не на чертежном столе, а на полу и упиралась серебряной звездой в потолок. Рождественских игрушек у нас прибавилось. Помимо «еще маминых», на ветках висели шоколадные фигурки и марципановые зверюшки, которых я привез из Берлина. И, вперемежку с цветными электрическими лампочками, – белые стеариновые свечи…

В половине двенадцатого погасили свет и зажгли елку. Сказочные блики заиграли на стекле бокалов, на серебряной головке бутылки с шампанским, на покрытой яркой эмалью крышке шоколадного набора, на золотых каемках праздничного сервиза. Зеленый отсвет телевизорного экрана касался края вязаной скатерти и тут же растворялся в радуге елочных огней. Диктор московского телевизионного центра предупредил, что через три минуты – Новый год. Мы откупорили шампанское. Глоток красного вина был налит и Алюшке. Держа бокалы в руках, мы ждали, пока часы на Спасской башне отобьют первые шесть ударов. Я знал, что на душе у Яны было так же тоскливо, как и у меня. Диктор поздравил с Новым годом и пожелал нового счастья. Мы чокнулись и выпили. Нам с Яной было очень нужно, чтобы наше счастье в наступающем году оказалось действительно новым…

Рабочий кабинет полковника Хотеева помещался на третьем этаже кучинского хозяйства. Комната была небольшой, но в ней все же находились два стола, поставленные в форме буквы «Т». Полковник Хотеев заведывал кучинскими мастерскими сравнительно недавно. Осенью 1953 года он сменил полковника Железнова, командовавшего «лабораторией» с начала Отечественной войны. Хотеева я почти не знал и разглядеть его как следует смог лишь пятого января, когда Студников, Мирковский, Годлевский и я собрались у него в кабинете для обсуждения готовых комплектов бесшумного оружия.

Совещание началось с монолога Хотеева, жаловавшегося на развал в делах лаборатории, который был оставлен ему Железновым. Хотеев говорил о «запущенной отчетности», о «многолетнем паразитстве на государственные деньги», об «отсутствии системы и тщательности в работе». Я косился на Студникова. Голос Хотеева был значительно ниже, чем у Студникова, но тон его жалоб и набор фраз поразительно напоминал отзывы Льва Александровича о бывшем руководстве Девятым отделом. Когда же Хотеев заговорил о наступающих блестящих перспективах работы лаборатории под его личным руководством, я едва смог удержать улыбку и сделал вид, что усердно рассматриваю свои часы.

– Это у вас автоматические? – негромко спросил меня Мирковский. В глазах его мелькнули хитрые искорки. Он добавил. – Я не особенно доверяю автоматическим часам. Так, на вид все налажено, продумано, а отложи в сторону – остановятся. Вот у меня сколько лет простой «Лонжин», а как ходят! И никаких жалоб…

Хотеев почувствовал, что центр внимания переместился, и снял телефонную трубку:

– Дайте мне экспериментальный, – сказал он.

Слово «экспериментальный» прозвучало внушительно. Мы повернули к нему головы.

– Василий? – спросил Хотеев. – Как насчет опытного образца книги? Ну, проверь, проверь…

Он прижал трубку ладонью и стал давать нам объяснения:

– У меня здесь появилась одна мысль. Три-четыре заряда для боевого оружия – пустяки. Нужна серия, десять-двенадцать выстрелов. Вот я и разработал конструкцию серийного переключения. Мы сделали модель. Снаружи – обычная книга, внутри – батарея бесшумных камер. Стоит потянуть за ленточку, знаете, такие цветные ленточки у книг бывают, и вылетает дюжина пуль. Можно все сразу, можно по частям…

Алло? Так заряди, чего же ты… И принеси сюда, ко мне в кабинет. Заряди боевыми, какая разница.