Алексей Попов - Щит и меч власти большевиков. Очерки истории ВЧК

Среди научных работ того времени необходимо отметить исследования А. М. Плеханова, Л. П. Рассказова, А. Л. Литвина, М. Н. Петрова и В. С. Измозика.

В докторской диссертации А. М. Плеханова, посвященной ВЧК – ОГПУ 1921–1928 гг., имеются разделы о совершенствовании организационной структуры ВЧК – ОГПУ, а также о подборе, расстановке кадров, подготовке и воспитании сотрудников центрального и местного чекистского аппарата. Основной акцент в изучении кадров сделан на воспитании чекистов. Автор – профессор Академии ФСБ – поднял большой массив документов, в том числе и ЦОА ФСБ России. Однако главным образом в исследовании освещается период ГПУ – ОГПУ [16] См.: Плеханов А. М. Деятельность ВЧК – ОГПУ в первой половине двадцатых годов, 1921–1925 гг.: дисс. … д-ра ист. наук. М., 1993. .

В 1994 г. Л. П. Рассказов издал монографию «Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917–1941)», в которой исследовал, в числе прочих аспектов, роль и место ВЧК – ОГПУ – НКВД в советском государстве. Анализируя партийные документы, он сформулировал вывод о том, что после левоэсеровского восстания карательные органы по сути стали подразделениями РКП(б), способствовавшими установлению и укреплению диктатуры партии. Автор отметил, что подбор кадров ВЧК из членов одной большевистской партии соответствовал установкам ее руководителей. При этом, характеризуя кадровую политику, обратился к одной из служебных записок Ф. Э. Дзержинского: «Если приходится выбирать между безусловно нашим человеком, но не совсем способным и не совсем нашим, но очень способным – у нас в ЧК необходимо оставить первого» [17] Цит. по: Рассказов Л. П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917–1941). С. 89. . По мнению Л. П. Рассказова, чекистскую кадровую политику конкретизировал приказ ВЧК от 21 мая 1921 г., согласно которому при зачислении на службу требовались в обязательном порядке направление партийного комитета или две рекомендации коммунистов. Автор также проследил становление и развитие организационной структуры органов государственной безопасности. Между тем ВЧК и ее деятельности в работе Л. П. Рассказова посвящена 2 глава 1 части, которая включает чуть более 100 страниц текста (что составляет четверть всей монографии) [18] Там же. С. 55–161. .

Книга А. Л. Литвина посвящена теме красного и белого террора, а также истории органов карательной политики советского правительства. Она вышла в 1995 году в Казани [19] См.: Литвин А. Л. Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. Казань, 1995. , затем несколько раз переиздавалась [20] См.: Литвин А. Л. Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. М.: Яуза: Эксмо, 2004. . Достоинством этой работы является изучение покушения Ф. Каплан на В. Ленина, обзор практики ВЧК и ее кадрового состава. Интересен в отношении последнего небольшой сюжет с анализом всероссийской переписи августа 1918 г. В книге автор подтверждает вывод, сделанный в советский период, о преобладании в ВЧК коммунистов. А. Л. Литвин рассматривает проблему террора в России, как красного, так и белого.

История ВЧК автором рассматривается только через призму центральной темы, что накладывает определенный негативный отпечаток на деятельность ВЧК и ее сотрудников. Разумеется, отрицать факт красного террора не приходится. Можно только согласиться с Алексеем Львовичем в той части, что «главным проводником террора была ВЧК, руководителем политики его осуществления – большевистское руководство» [21] Там же. С. 68. . Между тем ряд положений в работе профессора вызывает возражения. Автор отмечает: «часто необходимость вооруженной расправы с населением провоцировалась властями большевистской ориентации, иногда подобное диктовалось логикой гражданской войны, но главным оставался ленинский принцип удержания захваченной власти любыми средствами, в том числе и созданием учреждений, свободных в своих действиях от нравственности и общечеловеческой морали» [22] Там же. С. 69–70. .

А. Л. Литвин возлагает всю ответственность «за те беззакония и произвол, которые творились от имени ВЧК, а также за своих воспитанников, проводивших большой террор в середине 30-х годов» на Ф. Э. Дзержинского, Я. Х. Петерса, М. И. Лациса и И. К. Ксенофонтова. Говоря об остальном составе, он отмечает, что в 1920 г. «появились симптомы боязни у палачей». В качестве подтверждения приводится пример председателя реввоентрибунала Заволжского военного округа В. И. Сперанского. При этом автор указывает на единичность таких случаев. «Массовый террор порождал коллективную безответственность и уверенность в личной безнаказанности», – пишет Литвин, отмечая, что много позже стали известны имена наиболее «свирепых чекистских изуверов» [23] Там же. С. 102–103. . В научно-справочном аппарате под сноской № 155 к таким «изуверам» причисляются В. Брауде и С. Гертнер. При этом источником этой информации указываются: в первом случае книга писателя, представителя белого движения Р. Гуля «Дзержинский. Менжинский – Петерс – Лацис – Ягода», изданная в Париже в 1936 г., а во втором – еженедельник «Аргументы и факты» от 19 мая 1993 г. [24] Там же. С. 136.