Дмитрий Павлов: Русско-японская война 1904–1905 гг. Секретные операции на суше и на море

Русско-японская война отнюдь не обойдена вниманием исследователей 9 9 Подробнее о русскоязычной историографии и археографии этой войны см. статьи автора этих строк, с которыми он выступил в русско- и японоязычной печати (см., напр.: Павлов Д.Б. Российская историография и археография русско-японской войны 1904—1905 гг.: основные периоды, идеи и направления // Отечественная история. 2005. № 3. С. 144—157). Развернутые комментарии историографического характера, включая современную зарубежную историческую литературу, будут даны по ходу изложения. . В обширной литературе, посвященной ее истории, давно утвердилось мнение о выдающейся роли в ней японской разведки. Секретные операции японцев отличались таким масштабом и эффективностью, что дали повод одному из авторитетных зарубежных специалистов по истории этой войны включить их в число трех основных факторов, обеспечивших победу Японии над ее могучим соседом 10 10 White J. The Diplomacy of the Russo-Japanese War. Princeton, N. J., 1964. P. 138, 140. . «Тщательное сохранение тайны и умелая организация шпионажа, – писал о японцах профессор Академии Генштаба РККА, – в огромной степени способствовали их успеху в русско-японской войне» 11 11 Левицкий Н.А. Русско-японская война 1904—1905 гг. Сокр. изд. М., 1938. С. 31. . Что же касается российской разведки и контрразведки, особенно тайной (агентурной) политической и военно-политической, то она до последнего времени незаслуженно находилась вне поля зрения историков или же рассматривалась ими поверхностно и оценивалась пристрастно 12 12 Так, профессор Бирмингемского университета Дж. Вествуд пишет о русской разведывательной системе этих лет как об “ extensive and expensive ”, т.е. обширной и дорогостоящей, требовавшей серьезных затрат ( Westwood J.N. Russia against Japan, 1904—05: A New Look at the Russo-Japanese War. Basingstoke; London, 1986. P. 140), а советский военно-морской историк, отмечая отсутствие у России «планомерно функционирующего разведочного аппарата», полагал, что в 1904—1905 гг. ее Морскому министерству, например, приходилось пользоваться «случайными агентурными сведениями» ( Новиков Н.В. Гулльский инцидент и царская охранка // Морской сборник. 1935. № 6. С. 97). . Пропагандистские и контрпропагандистские операции конфликтующих сторон, включая как публичную, так и секретную их часть, также изучены недостаточно и в большинстве остаются не известны.

Отечественная историография интересующих нас проблем в полном смысле слова начала складываться только в 1990-е годы. Но если отбросить околонаучную литературу, которая в последнее время расплодилась у нас в неимоверном количестве, на сегодняшний день можно назвать всего несколько произведений, в основном обзорного характера, вышедших из-под пера сотрудников отечественных спецслужб 13 13 См.: Изместьев П.И. О нашей тайной разведке в минувшую кампанию. 2-е изд. Варшава, 1910; Звонарев К.К. Русская агентурная разведка и контрразведка. Т. 1. М., 1929; Вотинов А.[П]. Японский шпионаж в русско-японскую войну 1904—1905 гг. М., 1939; Очерки истории российской внешней разведки: [в 6 т. / гл. ред. Е.М. Примаков]. Т. 1. М., 1996; Алексеев М. Военная разведка России: от Рюрика до Николая II. Кн. 1. М., 1998; Лубянка 2: из истории отечественной контрразведки / [рук. авт. кол. Я.Ф. Погоний]. М., 2001. , и немногочисленные документальные публикации 14 14 См.: Японский шпионаж в царской России: сб. док. / под ред. П. Софинова. М., 1944; Из истории русской контрразведки: сб. док. / сост. И. Никитинский. М., 1946; Русская разведка и контрразведка в войне 1904—1905 гг.: документы / сост. И.В. Деревянко // Тайны русско-японской войны. М., 1993; Тайная война против России: из документов русской контрразведки 1904—1905 гг. / публ. Д.Б. Павлова // Исторический архив. 1994. № 3. С. 13—59. . Одним из отрицательных последствий сложившегося «ведомственного» подхода к изучению интересующих нас сюжетов является то, что авторы этих трудов обычно лучше ориентируются в истории «своих» учреждений, нередко не зная, недооценивая или прямо уничижительно отзываясь о деятельности других. Отсюда проистекают многочисленные недомолвки, недоговоренности, а порой и грубые ошибки в изложении работы российских разведывательных органов в 1904—1905 гг. Общей картины их деятельности до сих пор нет.

Профессиональные историки к этой теме обращаются редко 15 15 В числе работ историков по этой тематике, вышедших в последние годы и тематически либо хронологически близких к интересующим нас сюжетам и временному периоду, заслуживают внимания статьи московской исследовательницы Е.В. Добычиной «Русская агентурная разведка на Дальнем Востоке в 1895—1897 годах» (Отечественная история. 2000. № 4. С. 161—170) и ее иркутских коллег И.А. Решетнева и В.В. Синиченко «К вопросу о шпионаже на восточных окраинах России в конце XIX – начале ХХ в.» (Восток. Афро-азиатские общества: история и современность. 2007. № 6. С. 41—54), монография омского историка Н.В. Грекова «Русская контрразведка в 1905—1907 гг.: шпиономания и реальные проблемы» (М., 2000) и книга сотрудника Института всеобщей истории РАН Е.Ю. Сергеева “Russian Military Intelligence in the War with Japan, 1904—05: Secret Operations on Land and at Sea” (London; New York, 2007). . Возможно, в силу того, что она не только требует от исследователя специальных знаний, но и весьма трудоемка. Разведывательные и контрразведывательные операции всегда осуществляются в связи с другими, более крупными событиями внутригосударственной и международной жизни, вызваны ими или сопутствуют им, и интересующий нас период в этом смысле не исключение. События, о которых пойдет речь, охватили десятки стран мира, в них оказались вовлечены или к ним непосредственно причастны тысячи людей, сотни разнообразных учреждений и организаций – временных и постоянно действовавших, государственных и общественных, как официальных и, конечно, легальных, так и глубоко законспирированных, тайных и подпольных. Не менее важен и «субъективный фактор». История разведки – это столкновение и часто весьма прихотливое переплетение человеческих темпераментов, психологий, карьер и судеб. Примем также во внимание сугубо секретный характер контрразведывательных операций, практически отсутствие полной и безусловно достоверной информации о них, а, значит, и необходимость многократных многосторонних перепроверок и сопоставлений имеющихся свидетельств и фактов. Прибавим, наконец, разбросанность информации по многочисленным библиотекам и фондам архивов многих стран мира и ее фрагментарность. В общем, изначально любой из сюжетов, исследованных в этой книге, это уравнение со многими неизвестными, головоломка, в которой недостает сразу нескольких частей. Таковы источниковедческие будни историка секретных служб. Одновременно, в силу только что перечисленных причин, историю «секретных операций» невозможно представить целостно, игнорируя междисциплинарный подход к историческому материалу, о котором в последние годы так много говорится в мировой историографии, без опоры на методы как традиционной политической или дипломатической истории, так и социальной и культурологической.