Дитер Хуцель - Ракетный центр Третьего рейха. Записки ближайшего соратника Вернера фон Брауна. 1943–1945

Я с энтузиазмом согласился. Мне даже в голову не пришло, что, возможно, я не буду работать непосредственно с ракетами. Но в то время мне все казалось прекрасным – я собирался присоединиться к команде Пенемюнде. Воспоминания о русском фронте уходили в прошлое. Немного поболтав с господином Маасом, я ушел. Я прогулялся до станции по залитым солнцем улицам, затем в тени величественных сосен, которые росли здесь задолго до начала строительства завода, сел на ближайший поезд и вернулся в центр.

Несколько дней прошли без особых событий. Один день я провел на пляже в Козерове. С нетерпением ожидая назначения на должность, я не понимал, почему это занимает столько времени. Я убежден, что человек без дела – самое несчастное существо. Кроме того, мне еще предстояло впервые увидеть ракету. Однажды вечером Хартмут пообещал, что на следующий день покажет мне завод.

Я только что побрился и надевал мундир.

– Осталось пять минут, – сказал Виттиг.

Он имел в виду регулярную утреннюю перекличку – излишнее мероприятие, оставшееся от регулярной военной службы. Я несколько раз наблюдал за ней в окно, но сегодня мне предстояло идти на перекличку самому.

Солдаты-магистры и солдаты-доктора наук выстраивались в три нестройные шеренги напротив здания, идя вразброд, затягивая ремни и застегивая мундиры. Старшина беззаботно шел по тротуару. Крики из шеренг побуждали его поторопиться.

– Мы опоздаем на поезд!

Возгласы смешивались с шутками и замечаниями в адрес опаздывающих. Я с удивлением ждал, что будет дальше. Послышалась скучная, еле слышимая и усталая команда:

– Равняйсь. Налево. Шагом марш.

Вот и все. Странный был у нас вид. Единственное наше «оружие» – портфели, небольшие книги, различные свертки. Несколько человек жевали бутерброды. В шеренге стоял гул разговоров. Я пытался идти в ногу с мужчиной впереди меня, потом с тем, кто шел позади меня. Это оказалось невозможно. Наступив на пятки впереди идущему мужчине, я принялся поспешно извиняться. С чисто военной точки зрения в шеренге царил хаос, с личной точки зрения – увеселение.

На станции нам никто не приказал остановиться. Мы просто смешались с толпой гражданских лиц из деревни. По сей день мне непонятно, куда в тот день подевался старшина. Может быть, он ушел в служебное здание. И тогда, и сейчас мне невдомек, зачем мы вообще оставались на военной службе.

– Завод-Север!

Поезд резко остановился, поднялся шум – пассажиры стали выходить из вагонов. В вагонах осталось только несколько человек, ехавших до станции Werk West – Завод-Запад – территории ВВС, одно время тесно связанной с Пенемюнде, но теперь в значительной степени независимой. Там родилась Kirschkern – «Вишневая косточка», также известная как самолет-снаряд Фау-1. Я последовал за толпой в Haus 4 – Строение-4, где должен был встретиться с Хартмутом.

Я почти взбежал вверх по широким ступеням лестницы между колоннами и стремительно вошел в одну из трех дверей – главный вход в Строение-4. Я оказался в маленьком вестибюле, в дальней части которого была лестница впечатляющих размеров. Из закутка вышел охранник и потребовал предъявить документы. Я спросил его, где мне найти Хартмута, и он отправил меня в глубь здания.

Комната с выкрашенными в серый цвет стенами была переполнена мебелью. У стены стояли три чертежных доски, захламленные чертежами, за которыми работали несколько человек. Слышался приглушенный разговор. С противоположной стороны находились письменные столы и столики, заваленные чертежами и каталогами. На стенах висели только календарь и несколько мелких фотографий. Я сел и стал ждать. Наконец, пришел Хартмут.

– На север ходит автобус, – сказал он. – Но сначала мы немного прогуляемся, и я покажу тебе здешние достопримечательности.

Мы пошли по мощеной заводской дороге. Ту прогулку я живо помню до сих пор. Сначала мы прошли мимо исследовательской лаборатории материалов – двухэтажного кирпичного здания. На другой стороне улицы находилась травильная установка с камерой сгорания. Затем я увидел сверхзвуковую аэродинамическую трубу – самую большую в мире, а напротив нее гортанно ревущую установку для производства жидкого кислорода. Цех технического обеспечения испытательных стендов – IW Nord – был напротив лаборатории клапанов и цеха техобслуживания. Мы вышли на перекресток, и вдали я увидел огромный ангар сборочного цеха и цеха монтажа узлов. Дальше по дороге находилось уже знакомое здание департамента BSM .