Вальтер Кривицкий - На службе в сталинской разведке. Тайны русских спецслужб от бывшего шефа советской разведки в Западной Европе

Записка, ославленная генералом Миллером, доказывала причастность Скоблина. Во время суда над его женой, который шел с 5 по 14 декабря 1938 года и привлек внимание широких общественных кругов в Европе, выяснилось, что Скоблин в начале 1930 года приложил руку также и к таинственному похищению генерала Кутепова – предшественника Миллера на посту руководителя организации ветеранов Белого движения.

Именно он, генерал царской армии Скоблин, тогда стал главным поставщиком «доказательств», собранных Сталиным против руководителей и основателей Красной армии. Эти «доказательства» были сфабрикованы в гестапо, прошли через гучковский кружок организации Миллера, выполняющий роль трубопровода, и затем оказались в самом секретном шкафу Сталина.

Когда Сталин решил, что его сближение с Гитлером дает ему возможность выступить против Красной армии, он обратился к секретным досье ОГПУ. Конечно, Сталин знал истинную цену «доказательств», полученных из таких источников. Он понимал, что это плохо состряпанная дезинформация. Кроме гестапо, на чье молчание он мог положиться, и Скоблина, который был надежным человеком ОГПУ, во всем мире существовал только один посвященный в эту историю. Генерал Евгений Миллер. Если бы он захотел, то смог бы всем рассказать об источнике сталинских «доказательств» по делу красных генералов и о канале, через который информация дошла до ОГПУ. Он мог указать на связь заговора Сталина против военачальников Красной армии с двумя главными врагами этой самой армии – гитлеровским гестапо и белогвардейской организацией в Париже. Миллер наверняка понимал, что происходит. Значит, ОГПУ должно было действовать. Такую «колоссальную» работу нельзя было поручить никому, кроме как самому Слуцкому – ни много ни мало начальнику иностранного отдела. Слуцкий бросил все другие дела и приехал в Париж, чтобы «зачистить концы». Он послал курьера самолетом ко мне в Гаагу… «Выберите из ваших сотрудников двух человек, способных выдавать себя за германских офицеров. Они должны иметь достаточно выразительную внешность… иметь привычку говорить как военные люди и должны внушать исключительное доверие и быть отчаянно смелыми… Дело чрезвычайной важности».

Мне вдруг все стало совершенно ясно и понятно, когда я сидел в кафе «Два Маго» в Париже сентябрьским утром 1937 года и читал сенсационную историю похищения генерала Евгения Миллера. Я не уверен, что я так же ясно и понятно (если это вообще можно сделать) объяснил все читателю, незнакомому с миром секретных служб и разведки, со сложной атмосферой и хитросплетениями деятельности вовлеченных в эту историю групп. Но я должен сказать, что для меня (надеюсь, что и для любого, кто более или менее представляет ситуацию в целом) цепочка приведенных мною доказательств вполне убедительна. Она не оставляет места сомнениям, что якобы существовавший заговор высшего генералитета Красной армии и гестапо против Сталина на самом деле был реальным заговором Сталина против высших армейских чинов и что в желании обвинить своих генералов Сталин дошел до того, что использовал дезинформацию, сфабрикованную гестапо и проведенную ОГПУ через белогвардейские организации.

Итак, Сталин в очередной раз продемонстрировал, что он никогда ничего не забывает и не прощает. Старые разногласия с высшим командным составом Красной армии остались в его памяти как «оппозиция». Эта «оппозиция», просеянная через сито машины ОГПУ, стала «заговором». Такой «заговор» – это ступеньки лестницы, по которой Сталин карабкался к вершине абсолютной власти. В это время критики становились «врагами», искренние оппоненты – «предателями», а все честные и открытые противоположные мнения (благодаря помощникам из ОГПУ) – «организованными заговорами». По трупам своих бывших товарищей и соратников по революционной борьбе, основателей и строителей Советского государства, Сталин шаг за шагом продвигался к единоличной власти над всем народом России.

Читатель вспомнит, что в декабре 1936 года Карл Радек подписал тайное признание, продиктованное Сталиным через Вышинского, где впервые упомянул имя Тухачевского. И именно в декабре 1936 года мне дали приказ найти двух «германских офицеров». Заговор против Тухачевского начинается не позднее чем в тот момент. Однако возникли некоторые проблемы; мои люди сначала чего-то ждали, а потом вернулись в мое распоряжение; похищение генерала Миллера было по какой-то причине отложено. Суть этой проблемы раскрылась год спустя благодаря одному из доказательств, всплывших во время суда над Плевицкой. 11 декабря 1938 года адвокат Рибэ зачитал на суде письмо из личной корреспонденции Миллера, которое тот получил от генерала Добровольского из Финляндии, где последний предупреждал его относительно Скоблина. Добровольский впрямую не называл Скоблина агентом ОГПУ, а просто сказал, что в глазах некоторых его коллег положение этого человека слегка пошатнулось.