Джим ДеФелис: Американский снайпер. Автобиография самого смертоносного снайпера XXI века

Когда на выручку к нам пришли морские пехотинцы, их взору открылась следующая картина: все десятеро лежали, привалившись к стенам, или прямо на полу. Некоторые перевязывали раны, другие просто «впитывали» ситуацию.

Один из морпехов снаружи здания водрузил над позицией американский флаг. Кто-то играл национальный гимн – понятия не имею, откуда взялась музыка – но это было так символично и так глубоко запало в душу, что осталось навсегда одним из самых сильных моих воспоминаний.

Все бойцы встали, подошли к окнам и отдали честь. Слова гимна эхом звучали в каждом из нас, в то время как мы смотрели на звездно-полосатый флаг, развевающийся в буквальном смысле слова в первых солнечных лучах [55] Кайл имеет в виду первые строки гимна США: О say, can you see, by the dawns early light, What so proudly we hailed at the twilights last gleaming? Whose broad stripes and bright stars, through the perilous fight, O’er the ramparts we watched, were so gallantly streaming? О, скажи, видишь ли ты в первых лунах рассвета, То, что мы так гордо приветствовали при последнем мерцании сумерек? Чьи широкие полосы и яркие звезды, посреди опасного боя, Мы наблюдали над валами, где они так смело развевались? . Напоминание о том, за что мы сражаемся, прибавило слезы к струйкам лившегося с нас пота и крови.

Я в буквальном смысле слова жил в «стране свободы» и «доме храбрецов» [56] Слова из третьей строфы гимна США. . Это не пустые слова для меня. Я чувствую это в моем сердце. Я чувствую это в моей груди. Даже если гимн исполняется во время спортивных соревнований, а кто-то болтает, или не снимает головной убор, меня это злит. Я не один, чтобы молчать об этом, во всяком случае.

Для меня и для других «морских котиков», с которыми я был, необходимость находиться в самой гуще боя естественным образом проистекала из патриотизма. Как часть, подобная нашей, может сражаться, во многом зависит от командования, в том числе от непосредственного руководителя операции. Офицеры SEAL очень разные. Есть хорошие, есть плохие. А некоторые просто котята.

Да, они могут быть суровыми с виду, но для того чтобы быть хорошим лидером, нужно нечто большее. Методы, которые использует лидер, цели, которые он ставит – все это определяет крепость духа его подчиненных.

Наше верховное командование хотело обеспечить стопроцентный успех при нулевых потерях. Звучит восхитительно – кто не хочет достичь успеха и кто хочет испытывать боль? Но с войной это несовместимо и нереально. Если ваша цель – стопроцентный успех при нулевых потерях, вам придется ограничиться очень небольшим числом проводимых операций. Вы не должны идти ни на какой риск.

В идеале, мы могли бы полностью взять на себя решение всех снайперских и разведывательных задач близ Насирии. Мы могли бы играть намного более заметную роль в машине морской пехоты. Мы могли бы спасти чьи-то жизни.

Мы хотели бы выходить ночью перед тем, как морские пехотинцы должны занять очередной город или поселок, и устраивать разведку боем, ослабляя оборону, выявляя огневые точки и уничтожая столько плохих парней, сколько сможем. Мы провели несколько подобных операций, но намного меньше, чем было в наших силах.

Я почти ничего не знал об исламе. Я воспитывался как христианин, и я слышал о вековых религиозных конфликтах. Я знал о крестоносцах, и я знал о том, что здесь испокон века была вражда и войны.

Но я также знал, что христианство сильно изменилось со времен Средневековья. Мы не убиваем людей просто за то, что они молятся другим богам.

После того как армия Саддама разбежалась или была разбита, нам пришлось воевать в Ираке с религиозными фанатиками. Они ненавидели нас за то, что мы не были мусульманами. Они хотели убить нас, невзирая на то, что мы просто пришли свергнуть их диктатора, лишь за то, что у нас иная вера.

Разве не религия должна учить терпимости?

Говорят, что врага следует держать на расстоянии, чтобы убить его. Если это правда, то в Ираке инсургенты сильно облегчают нам задачу.

Фанатики, с которыми мы воюем, ничему не придают ценности, кроме своей извращенной интерпретации религии. Чаще всего они просто заявляют о том, как важна для них религия (в большинстве своем они даже не молятся). Очень многие принимают наркотики, чтобы придать себе смелости идти в бой.

Многие повстанцы были трусливы. Многие из них принимают наркотики, которые поддерживают их мужество. Без этих препаратов, сами по себе, они ничего не представляют. У меня есть видеосъемки, на которых в доме засняты отец и дочь, находящиеся в розыске. Они были внизу, под лестницей. По какой-то причине наверху взорвалась светошумовая граната.