Дэнис Сугру - Русские идут. Как я вырвался из лап ФБР

– Знаете ли Вы мистера Зубина? – начал Коблиц, указывая на документе от «Главного центра радиочастот» фамилию лица, которое подписало его.

– Нет, я не знаю.

Коблиц давил на меня, чтобы я согласился с тем, что знаю мистера Зубина. Я настаивал на том, что не знаю. Он становился всё более возбуждённым по мере того, как я продолжал отрицать его утверждение. Он вытащил лист бумаги.

– Вот, – сказал он, – Вы видите сообщение по электронной почте от Зубина, отправленное Вам.

Оно было датировано 31 декабря 2001 года и озаглавлено «Пожелание Счастливого Нового Года от Дмитрия Зубина». Он выглядел триумфатором. Было показано, что я – лгун. Я посмотрел на поздравление от «Центра радиочастот» и смог увидеть подпись.

– Это, как я вижу, подписано мистером М. Зубиным. Я знал мистера Д. Зубина, но я не знал мистера М. Зубина.

Коблиц не усмотрел различия, но моя поправка не вызвала у него ни тени улыбки.

Допрос перешёл к различным вопросам о людях и бизнесе. Казалось, что Коблиц скептически относился к моим ответам. Он повысил голос.

– Я вижу, что Ваша компания осуществила экспортную поставку в Иран.

– Да, мы сделали это. Я объяснял при первом собеседовании. Мы не ведём бизнес с Ираном, и этот случай был ошибкой, – объяснил я.

Один из наших продавцов продал источник питания украинскому агенту для последующей перепродажи в Иран. После того, как мы узнали о предполагающейся передаче, мы собрали информацию об иранском заказчике и представили её ирландскому департаменту контроля над экспортом для вынесения определения, поскольку источник питания был освобождён от экспортного контроля, а заказчик в Иране был известен и не вызывал подозрений. Не существовало эмбарго на отправку грузов между Европой и Ираном, а источник питания прибыл из страны, которая также не имела эмбарго на торговлю с Ираном. Ирландский департамент контроля над экспортом постановил, что мы могли отправить этот источник питания.

Мы его отправили, но затраты и проблемы, связанные с этим, сделали операцию не приносящей прибыли, и мы вскоре расстались с продавцом, который вызвал проблему. Я объяснил это Коблицу. Он не принял моё объяснение.

– Мы видим, что у Вас было множество сообщений об этой отправке, – наседал он, и его голос повысился.

– Это была ошибка, проблема. У нас было множество сообщений, чтобы устранить её, – объяснил я.

То, что мы отправляли в Иран вопреки американскому эмбарго, снова вызвало у него возбуждение. Степс оставался спокойным, делая заметки.

Я понимал, что допрос проходил не так гладко, как хотелось бы.

– Мне нужно получить совет у адвоката, – предложил я Коблицу и Степсу.

– Сделайте одолжение, получайте, пожалуйста, – и нас проводили в другую комнату.

– Марк, все идет не так хорошо, как хотелось бы, – предположил я, – что Вы об этом думаете?

– Они раздражены, – сказал он. – Вы должны стараться сотрудничать с ними.

Я хорошо понимал оба термина вследствие того, что я прочитал раньше. «Раздражены» на языке ФБР означает, что они не получают то, что хотят. «Сотрудничать» на языке ФБР означает признавать всё то, что ФБР хочет, чтобы вы признали.

– Они будут стараться аннулировать соглашение и давить в пользу признания обвинений, – предупредил Марк.

Это было шокирующее предсказание. Я знал, что следовало сделать.

Во всех допросах наступает момент, когда субъект ломается и начинает сотрудничать. Дэниэла Кинга допрашивали в течение

29 дней при длительности допросов до 19 часов в день, прежде чем он сломался. Алексу на это потребовалось восемь месяцев. Я не собирался долго ждать, прежде чем сломаться.

Мы возвратились в комнату для заседаний.

– Джентльмены, – прозвучал мой слабый покаянный голос, – я действительно стараюсь помочь Вам. Я сожалею… о том, что в наших последних обсуждениях с моей стороны было мало понимания… Беру на себя полную ответственность за отправку в Иран. Я сожалею, и это никогда не произойдёт снова…

Я опустил глаза, но мог видеть Коблица. Его лицо теряло суровое выражение.

– Мистер Сугру, – спросил он строго, – помните ли Вы о лазерном дальномере?

Я напряжённо думал и вспомнил образец, который мы отправили с ожиданиями дальнейших заказов, но из этого ничего не вышло.

– Да, у меня есть некоторые мысли об этом, – ответил я с желанием помочь.

– Это очень подозрительно, – зажил Коблиц, – и слово «подозрительно» повисло в воздухе. – Для чего такое устройство могло быть использовано? – спросил он.