Петер Гостони - Битва за Берлин. В воспоминаниях очевидцев. 1944-1945

Даже в военной области у западных держав нет четкой линии. Почему снова и снова Сталин добивается таких удивительных успехов? Потому что он совершенно точно знает, чего хочет, и упрямо и последовательно проводит эту линию. Если бы после прорыва под Авраншем [25–31 июля 1944 г. в Нормандии] западные державы выбрали одно-единственное направление главного удара, они уже давно были бы в Рурской области или даже в Берлине, и теперь им не нужно было бы беспокоиться о том, что русские опередят их. <���…>

Стойкость и выдержку нужно проявлять не только тогда, когда загоняешь противника в угол, но и тогда, когда сам добиваешься успеха. Стойкость и выдержка – это главные качества нации, ведущей войну».

Этими словами министр закончил свои рассуждения.

В качестве новогоднего блюда был подан гусь. Лишь с большим трудом мне удалось отрезать крошечные кусочки от гусиной ножки, причем приходилось действовать с величайшей осторожностью, чтобы моя гусиная ножка не скакнула на колени моей соседки по столу.

Время от времени я поглядываю по сторонам и с удовлетворением отмечаю, что всеобщее молчание можно объяснить только тем, что все сидящие за столом с одинаковым ожесточением пытаются разрезать жаркое на более мелкие кусочки, чтобы сразу отправить их в рот. Некоторое время мы в глубоком молчании кромсаем бедного гуся. Гости не говорят ничего, чтобы не обидеть хозяйку, хозяйка не говорит ничего, чтобы не оскорбить гауляйтера Ханке, подарившего ей гуся, а Ханке, по-видимому, надеется в душе, что только ему достался такой жесткий кусок мяса.

Наконец хозяин дома нарушает молчание, обращаясь к своей жене со словами: «Скажи, дорогая, твоя гусиная ножка такая же невероятно жесткая, как и моя?»

Всеобщий вздох облегчения. Тема для разговора найдена. Оживленная дискуссия о степени жесткости данной гусятины. Отвечая на многочисленные колкие намеки, Ханке отмечает, что это говорит о хорошем положении в Германии с продуктами, раз гуси доживают у нас до такого почтенного возраста.

Позднее мы собираемся в зале перед пылающим камином. <���…> Когда старый год приближается к концу, радиоприемник включается на полную громкость. Эмиль [камердинер Геббельса] открыл несколько бутылок шампанского, чтобы наполнить бокалы за несколько минут до двенадцати. Из громкоговорителя раздается прусское «Признание» Клаузевица, которое зачитывает известный актер Генрих Георге. Когда стрелки часов приближаются к полуночи, вместе с последними строками «Признания» звучат нежные звуки скрипок, исполняющих песнь о Германии. Двенадцать ударов возвещают об окончании старого года, который доставил нам столько трудностей, но в конце концов принес и новый проблеск надежды. С последним боем часов звучит гул рейнских колоколов, который переходит в мощное звучание песни «О, Германия, свято чтимая».

Мы встаем. Фрау Геббельс плачет. Всех нас охватывает необычайное волнение. Мы поднимаем наши бокалы, чокаемся и негромко желаем друг другу счастья. Звучит Баденвейлерский марш. Выступает с речью фюрер. На часах пять минут первого».

В то время как Гитлер выступал с речью, в Москве тоже устраивали небольшой праздник по случаю наступления Нового года. Генерал Штеменко так пишет об этом:

«Канун нового, 1944 года, за несколько часов до полуночи А.И. Антонов сказал мне, что звонил Поскребышев и передал, что мы все должны явиться к «Хозяину» в 23.30 без карт и документов.

На мой вопрос, что бы это значило, Алексей Иннокентьевич ответил шутливо: «Может быть, он вызывает нас, чтобы встретить Новый год. Это было бы неплохо…»

Через несколько минут позвонил Я.Н. Федоренко, командующий бронетанковыми и механизированными войсками Красной армии (и заместитель наркома обороны СССР. – Ред.). Он спросил нас, не знаем ли мы, почему нас всех вызывают к «Хозяину». Я ответил ему, что сам ломаю голову над этим.

В 23.00 я, как всегда, выехал вместе с Антоновым в его машине. Наши совместные поездки к Верховному главнокомандующему всегда были очень важными и ответственными. Нас никогда не приглашали на праздники. Во время войны мы даже никогда не думали об этом.

На «даче» Сталина мы встретили еще несколько генералов: A.A. Новикова, H.H. Воронова, Я.Н. Федоренко, A.B. Хрулева. Потом подъехал и С.М. Буденный. Нам стало ясно, что нас пригласили на празднование Нового года. Об этом же свидетельствовал и накрытый стол. Незадолго до полуночи появились также и все члены Политбюро и некоторые из народных комиссаров, среди них Б.Л. Ванников и В.А. Малышев. Всего здесь собралось 25 мужчин и одна-единственная женщина, а именно супруга присутствовавшего здесь генерального секретаря Итальянской коммунистической партии Пальмиро Тольятти.