Петер Гостони - Кровавый Дунай. Боевые действия в Юго-Восточной Европе. 1944-1945

Сейчас мы знаем, не в последнюю очередь из воспоминаний маршала Конева, что в период с начала до середины апреля Сталин и в самом деле питал подозрения, что Гитлер в последнюю минуту мог не только заключить сепаратный мир с западными державами, но и вступить с ними в военный альянс против Советского Союза. Переговоры Гиммлера с графом Бернадотом (кстати, без ведома Гитлера), зондирование ситуации относительно частичной капитуляции германского вермахта в Италии, развертывавшееся между Даллесом и обергруппенфюрером СС Карлом Вольфом в Швейцарии, и, не в последнюю очередь, намерение британцев наступать на Берлин были для Сталина подтверждениями его теории. Маршал Конев, который в апреле 1945 года командовал 1-м Украинским фронтом и сам в это время вел бои на подступах к Берлину, пишет в своих мемуарах следующее: «Мы не хотели думать о том, что наши союзники могут заключить соглашение с германским руководством. Но в любом случае, поскольку мы не только знали о многих фактах, но и об еще большем подозревали, мы не имели права закрыть глаза на подобную возможность». Отношение Сталина к Западу, к его «капиталистическим союзникам», которым он изначально не доверял из-за их «антинародной, антикоммунистической позиции», привело его к тому, что он сразу же поверил в возможность такой измены.

Во второй половине апреля центр тяжести усилий русских в Дунайском регионе находился в районе к северу от Вены. Войска 2-го Украинского фронта под командованием Малиновского развернули здесь свои операции с целью овладения городом Брно. В то время как правый фланг фронта наступал в Восточной Словакии, маршал на левом фланге своего фронта ввел в бой 6-ю гвардейскую танковую армию с пехотными силами для того, чтобы поддержать Братиславско-Брновскую наступательную операцию (25 марта – 5 мая) на австрийской территории. Его противником были сильно потрепанные части 6-й танковой армии СС и 8-й армии. «Небольшими боевыми группами мы вели безнадежные, но кровопролитные бои в маленьких поселках и на холмах Венского Леса. Зачастую наша артиллерия имела не более шести снарядов на одно орудие в сутки. Наши стрелки и пулеметчики получали боеприпасы, на картонных упаковках которых имелись зеленые нашлепки: «Внимание! Срок хранения превышен. Только для учебных целей!» Но мы были вынуждены использовать их в боях. Порой мы получали чешские боеприпасы, которые для нашего оружия были покрыты слишком толстым слоем жировой смазки, что порой приводило к воспламенению. Местное население не воспринимало нас более как свою защиту, но скорее как досадное стихийное бедствие. Прокоммунистически настроенные женщины сплошь и рядом проводили советских солдат тайными тропами по нашим тылам. Однажды они даже выбросили наших раненых, которых мы по необходимости оставили во дворе деревенского дома, обратно на улицу. Но другие, увы, немногие, оставались с нами, вместе с нами сражались и умирали вместе с нашими солдатами».

Политического руководства в эти дни практически не существовало. Доктор Юри, гауляйтер Нижнего Донау, постоянно был где-то в бегах. Когда его однажды разбудили известием, что в Мюнхене произошло восстание против национал-социализма, он поднялся с постели, стеная: «Но это совершенно невозможно, этого просто не может быть никогда!»

В то время, когда 8-я армия и 6-я танковая армия СС отступали, ведя арьергардные бои, командованию группы армий «Юг», непременно желавшему удержать, согласно приказу фюрера, Восточный фронт, пришлось решать новые проблемы. Части американской 3-й армии к середине апреля с боями продвинулись до Регенсбурга. К концу месяца американская 11-я танковая дивизия достигла Пассау. Поскольку мосты оказались разрушенными, а береговую линию обороняли солдаты фольксштурма, дивизия двинулась в район севернее Дуная. Вскоре после этого другие американские соединения форсировали реку Зальцах в районе Зальцбурга и начали медленно – не встречая особого сопротивления – продвигаться на восток. «При этом возникла удивительная картина, вполне способная сойти в качестве загадки, которую нам задало поведение русских. Под Ламбахом у группы армий был крупный склад продовольствия. К этому складу следовали колонны моей армии одновременно с американской колонной, везущей американскую же муку. Перемешавшись, наши армейские колонны вместе с американцами проследовали по автобану на Линц, после чего спокойно двинулись к своему месту назначения».