Дмитрий Зубов - Прерванный полет «Эдельвейса». Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г.

Хотя к утру пожары были потушены, после второго налета крекинг-завод практически полностью прекратил работу. В течение следующего дня части ПВО в лихорадочной обстановке изучали полученный опыт, пытались выявить недостатки и выработать какую-нибудь новую тактику. При этом зенитчики всю вину валили на прожектористов: мол, мало держат в лучах, не могут поймать самолет, те в свою очередь обвиняли зенитчиков в медленной реакции. Выявилось полное отсутствие взаимодействия между наземными войсками и ночными истребителями.

На нефтеперегонном заводе тем временем подсчитывали убытки и жаловались в разные инстанции на слабую защиту объекта. Досталось и пожарным за то, что те якобы «слишком медленно» ездят.

В ночь на 23 сентября в Саратове вновь было неспокойно, все ждали нового налета. Посты ВНОС в районе Камышина, Котова и Рудни с напряжением вслушивались в небо, но, кроме отдаленного воя волков где-то в лесах, ничто не нарушало тишины. В 100 километрах к северу в темноте у зениток суетились артиллеристы, многие нервно курили, возбуждение царило и на аэродромах. Но все было тихо. После полуночи всем стало ясно, что налета не будет. Лишь утром высоко в небе над Саратовом прошел самолет-разведчик. Несколько зениток бабахнули по нему, хотя все знали, что это бесполезно.

Тем временем на городском аэродроме из только что приземлившегося самолета вышел член Военного совета Западного фронта H.A. Булганин. Он сразу отправился в штаб диврайона ПВО и собрал командный состав на срочное совещание. Булганин напомнил о важнейшем значении для страны крекинг-завода им. Кирова и потребовал срочно навести порядок в вопросах взаимодействия войск ПВО. В частности, было принято решение, согласно которому после попадания немецкого самолета в лучи прожекторов зенитчики должны прекращать вести огонь, давая возможность ночным истребителям выполнить атаку.

В то же время в 470 километрах к юго-западу, в Тацинской, штаб эскадры KG76 изучал аэрофотоснимки, зафиксировавшие разрушения на нефтеперегонном заводе в Саратове. Было видно, что ряд объектов полностью уничтожен, однако не все бомбы попали в цель. Значительная часть предприятия не получила сильных повреждений. Тогда Эрнст Борманн решил в следующую ночь нанести массированный удар по объекту, запросив помощи у эскадры KG55 «Грайф». Вечером с аэродромов Морозовская и Тацинская взлетели в общей сложности 38 бомбардировщиков Ju-88 и Не-111.

После 22.00 в штаб Саратовского дивизионного района ПВО от постов ВНОС стали поступать доклады о том, что над ними в сторону города идут большие группы самолетов. В 22.36 по приказу полковника М.В. Антоненко был дан сигнал «ВТ». Зенитная артиллерия начала заградительный огонь, пытаясь поставить на предполагаемом курсе бомбардировщиков неподвижную огневую завесу. Прожектористы включили свои приборы, воткнув в небо палочки световых лучей. Вскоре кто-то нервно крикнул, что освещен самолет…

Однако части ПВО вновь не смогли помешать налету. Вышковые наблюдатели крекинг-завода отчетливо видели, как из мрака ночи, надсадно ревя моторами, словно хищные птицы, один за другим вываливаются черные силуэты «Юнкерсов», они проходят низко, прямо над заводскими трубами, и в этот момент воздух пронизывает леденящий кровь вой падающих бомб. Затем все вокруг сотрясается от взрывов, в небо поднимаются огромные языки пламени. Всего немецкие бомбардировщики произвели на объект 16 заходов одиночными самолетами и группами по 2–3 машины, сбросив на него 120 фугасных и около 800 зажигательных бомб разных типов.

В результате на заводе возник огромный пожар, охвативший сразу 20 объектов. Прекратилась подача воды, пара и электроэнергии. Куски листового резервуарного железа от взрывов поднимались в воздух и разлетались в радиусе 250–300 метров. Огненный смерч, раскаляя воздух до колоссальной температуры, воспламенял одно здание за другим, уничтожая нефтяные баки, трубопроводы, перегонные установки и все, что попадалось на его пути. Десятки людей сгорели живьем.

Городской штаб МПВО сразу по окончании налета направил на крекинг-завод все, что было под рукой, в том числе пожарные и аварийно-восстановительные формирования, бойцов Саратовского гарнизона. Но поначалу борьбу с огнем вели только сами рабочие. Часть персонала убежала, многие погибли, но оставшиеся на своих постах совершали поистине героические поступки. Большую выдержку и самоотверженность проявили мастера цехов завода Ильин и Чернов, начальники караулов военизированной пожарной охраны А. Сергеев и В. Денисов, пожарные Панфилов и Захаров (оба погибли при ликвидации очагов пожаров), тяжелое ранение получил помощник начальника команды Красновельмов, был контужен взрывом бомбы начальник цеха водоснабжения Савельев. Боец Конахин лично потушил более 20 мелких зажигательных бомб, начальник медико-санитарной службы завода Техтеева, несмотря на бомбежку, оказала помощь 6 пострадавшим [140].