Алексей Исаев - Операция «Багратион». «Сталинский блицкриг» в Белоруссии

По другую сторону фронта в оборонявшемся на направлении советского наступления VI армейском корпусе по состоянию на 0 часов 00 мин 20 марта 1944 г. в 281-й бригаде штурмовых орудий насчитывалось 13 штурмовых орудий и еще 10 в краткосрочном ремонте, а в подчинении армии в 245-й бригаде штурмовых орудий 17 StuG и 4 StuH в строю и 2 StuG и 1 StuH в краткосрочном ремонте [91]. Нельзя сказать, что эти цифры впечатляют. Однако потенциально на направление советского наступления могли быть рокированы штурмовые орудия с других участков фронта. Также именно в подчинении VI армейского корпуса на тот момент находился 501-й батальон «тигров» (по глидерунгу 3-й танковой армии на 12 марта 1944 г.). На начало марта 1944 г. батальон насчитывал в строю 17 машин, но испытывал острую нехватку запчастей.

В процессе подготовки нового наступления советская сторона попыталась учесть прошлые ошибки, и особое внимание было обращено на организацию взаимодействия пехоты с артиллерией. С этой целью 13 марта командующим армией В. Н. Гордовым с командирами корпусов и дивизий был проведен проигрыш предстоящей операции на картах. Буквально в этот же день произошла смена командующего 33-й армией. Генерал Гордов был отозван в Москву, а в командование 33-й армией вступил генерал И. Е. Петров. Впоследствии В. Н. Гордов командовал 3-й гв. армией 1-го Украинского фронта.

Как вспоминал начальник оперативного отдела 33-й армии И. А. Толконюк, новый командующий был полной противоположностью Гордову. В мемуарах Толконюк характеризовал генерала Петрова так:

Заряжание 150-мм «Небельверфера». Январь-февраль 1944 г.

«Это был во всех отношениях положительный человек и командующий: разумно требовательный, эрудированный и талантливый, высокой культуры генерал, знающий тонкости оперативно-штабной службы, ценящий штабы, вежливый в обращении с подчиненными, щадящий самолюбие людей…» [92].

Однако нельзя сказать, что 33-й армии достался просто успешный командир с другого фронта. Все было ровно наоборот. Для нового командующего 33-я армия являлась шансом реабилитироваться. В феврале 1944 г. И. Е. Петров за неудачное проведение двух наступательных операций на Керченском полуострове, окончившихся большими потерями десантов в Керченском порту и на мысе Тархан, был снят с должности командующего Отдельной Приморской армией. Более того, И. Е. Петрова понизили в звании на одну ступень до генерал-полковника. Вместе с тем, имея опыт командования фронтом, Петров имел квалификацию заведомо выше, нежели рядовой командарм.

Новая «метла» не спешила все «мести» на новый манер. По существу, подготовка наступления велась в рамках организованных еще В. Н. Гордовым мероприятий. После проигрыша на картах будущей операции 13 марта на следующий день вопросы взаимодействия отрабатывались в штабах корпусов и дивизий с командирами полков и средств усиления путем проигрыша боевой задачи на картах или на рельефных планах. 15 марта с той же целью командиры корпусов с командирами дивизий, полков, приданных и поддерживающих средств провели рекогносцировку района предстоящих действий.

Вместе с тем в ходе деятельной подготовки к наступлению не были приняты соответствующие меры сохранения операции в тайне, в том числе от рядового состава частей и соединений. Как позднее показал на допросе взятый в плен оберлейтенант Пауль Шпис, «15 марта 1944 года в 18.00 на участке 2/53 пп в районе вост. Дрыбино перешел на нашу сторону красноармеец, фамилию которого сейчас не помню, перебежчик показал, что в ближайшие дни на этом участке русские предпримут наступление» [93].

По советским данным, незадолго до начала наступления к немцам перебежал красноармеец из 36-й стрелковой бригады. Об этом факте было известно командованию 33-й армии, однако И. Е. Петров не принял решение отложить операцию. Также П. Шпис показал, что с советской стороны отмечалось большое количество ведущих пристрелку артиллерийских батарей. Действительно, пристрелку начали сразу 54 батареи, что не могло не привлечь внимание противника. Кроме того, внимание немцев привлекло движение ночью автомашин в советском тылу с зажженными фарами.

Как велась подготовка операции, можно проследить на примере нескольких дивизий 33-й армии, назначенных в ударную группировку армии. Так, 199-я стрелковая дивизия 36-го стрелкового корпуса была выведена во второй эшелон 6 марта, имея в своем составе 2910 человек. 11 и 12 марта соединение было пополнено до 3870 человек. К 17 марта стрелковые роты имели в своем составе по 30–35 человек. К 19 марта дивизия пополнена до 4290 человек с наличным составом в ротах 40–50 человек. Темпы поступления пополнения впечатляют. Однако прибывшее пополнение в большинстве своем – это бойцы, ранее участвовавшие в боях и вернувшиеся в строй из госпиталей после ранения. То есть некоторый объем тактических навыков у них имелся изначально.