Анатолий Терещенко - Хождение по катынским мифам

Польских военнослужащих расстреляли в 1940 году, в Козьих Горах. Следует заметить, что все перечисляемые Климовым свидетели — уже покойники! У них теперь не спросишь о событиях 1940 года.

Возможно, и расстреливались военные и уголовные преступники — шла война. С врагами обращались жестко и даже жестоко во всех воющих странах. Думаю, что ликвидировали польских шпионов, диверсантов, террористов, которые действовали против СССР как в предвоенный, так и в военный периоды, — после следственного разбирательства (материалов было достаточно) по суду.

По Климову, расстреливала их команда Стельмаха Ивана Ивановича, он был комендантом Смоленского НКВД. Я сам был в Козьих Горах случайно и видел: ров был большой, он тянулся до самого болотца, и в этом рву лежали штабелями присыпанные землей поляки, которых расстреляли прямо во рву.

Ров был метров 100 длиной, а глубина была 2–3 метра…Тог да и после войны меня неоднократно предупреждали, чтобы я молчал…Ещё хочу добавить, что тем, кто стрелял людей, и тем, кто возил, давали спирт и закуску бесплатно. Они ещё, помню, после расстрела мыли руки спиртом. Я тоже руки протирал спиртом после того, как смывал кровь. Спирт ещё хранился у меня в подвале, а закуску брали в столовой (колбаса, осетрина и др. продукты)…

Всё — больше ничего не скажу. Они ещё живы. Убьют».

29 августа 1990 г. Записано на квартире Климова П.Ф.

(Зря Климов переживал — к тому времени в живых уже никого не было. Об этом он прекрасно знал, как знали и те, кто его интервьюировал.)

Заметьте, Климов перечисляет расстрелы с 1933 по 1939 год — период Ягоды и Ежова. Кто спорит, что этих расстрелов не могло быть, они были в период репрессий и осуждены властью и историографией. Попали в эту мясорубку и десятки тысяч честных сотрудников госбезопасности — около тридцати тысяч, а точнее 28 756 человек.

Душа болит, но я не могу вбить себе в голову, что надо продолжать бередить всенародную рану. Она саднит, а её ковыряют и ковыряют польские националисты и наши либеральные христопродавцы.

Только в самом конце почему-то Климов «вспомнил» и о расстрелах 1940 года, в том числе и в Козьих Горах. Как будто приберегал патрон для последнего выстрела. А может, его заставили назвать этот год? Так и напрашивается четверостишье А.С. Грибоедова:

Возможно, я бы и поверил свидетелю, если бы не знал, как «делались» другие показания подобного плана. Чего стоит, например, фальшивка письма Шелепина Хрущёву, которую ельцинские архивариусы «вшили белыми нитками» в прокурорское дело № 159. Она стала пощечиной лжецам — Шелепин не подтвердил своей переписки по этому поводу и заявил, что о катынском деле, в той интерпретации, которую преподнесла команда Горбачева, он впервые узнал из перестроечных газет. Лукавил, конечно, хрущевский оруженосец, но не полностью.

Что касается показаний, я бы рекомендовал госпоже обвинительного уклона почитать показания хотя бы двоих жителей района Козьих Гор П. Киселева и М. Захарова. Они в деле Комиссии Н.Н. Бурденко имелись, наверное, должны сохраниться и в деле № 159, если опять-таки их не «вычистили пи хоевцы».

Но пойдем дальше.

Чудакова утверждает, что «во всех польских публикациях по этой проблематике неизменно вставала проблема расчистки негативных наслоений прошлого. В российских материалах преобладало желание просто перешагнуть через них, перелистнуть, не дочитав до конца , страницу и забыть о ней…

Россия будто дала зарок — не доводить до конца ничего, что движется в правильном направлении, и прежде всего — перечеркивать так интенсивно и даже азартно в свое время начатое осмысление своего недавнего прошлого. У нас обнаружился мистический страх перед подведением итогов».

Теперь в отношении расчистки негативных наслоений прошлого в польских публикациях. Что поляки должны были согласиться с выводами Комиссии Н.Н. Бурденко?

Это им невыгодно — Третьего рейха нет, а с нынешней, мощной единой Германии не урвёшь никаких контрибуций, а вот ослабленную и больную Россию — её вечного соперника по главенству в Восточной Европе — можно пободать, авось что то и отломится.

Советский Союз дочитал не только страницу до конца, но и книгу о страшном кощунстве в Катыни. По этому поводу Ст. Куняев когда-то писал, что «…миазмы, исходящие из могил, отравляют воздух, историю и особенно сознание гробокопателей».