Тамерлан - Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура

Окруженный магическим орнаментом, джехангир, главный герой наших «Сказаний» и «Автобиографии», занимает свое особенное место в стиле эпохи. Он – дверь, через которую проходят гости иного мира, он – маг, который насаждает на земле волю судьбы, он – видимый руководитель человеческой жизни и человеческой истории, он – живое воплощение самых высоких нравственных качеств, он – идеальный воин и военачальник, дипломат и хитрец, хозяин и администратор, первый служитель Аллаха, привратник и ключарь его царства, он – объединитель мелких, разрозненных феодально-племенных кусков жизни в великую мировую «империю», он – представитель великой семьи джехангиров, которые таинственно сменяют друг друга на протяжении всей человеческой истории, не дают людям замкнуться в тесноте своего муравейника, выводят их на широкую мировую арену.

В глазах писателей и читателей той эпохи джехангир как бы прерывает обычный, нормальный ход жизни с тем, чтобы возвести ее на неизмеримо высшую ступень развития. Сама эпоха в целом в «Богатырских сказаниях» и в «Автобиографии» взята в особом аспекте какого-то приспособления к небывалым, чрезвычайным задачам жизни мира!

Читатель наших дней привык начинать с хозяйственной структуры жизни и от нее как бы подниматься к социальным отношениям, политическому укладу и к идеологии; писатели тех дней нисходили от джехангира к амирам, богадурам и совсем уже под горизонтом жизни и наблюдения – к рабам, instrumentis vocalibus хозяйственного фундамента истории.

Вот эту предпосылку «перевернутого мировоззрения» нужно всегда иметь в виду при оценке «Богатырских сказании о Чингисхане и Аксак-Темире (Хромце Железном)» и «Автобиографии Тимура» как исторического источника. Не мешает, однако, помнить, что в «Богатырских сказаниях» былинно-сказочные эпические волны заливают почти сплошь реальное ядро, между тем как в «Автобиографии» – на первом месте очень жизненные мотивы феодального, военно-магического уклада.

Каков исторический облик, реальная канва жизни и деятельности двух главных персонажей наших произведений – Чингисхана и Тимура?

Чингисхан и Тимур создали (первый – в XIII веке, второй – в XIV и начале XV века) большие политические объединения мириад людей – будем условно называть их империями. Империи в этом смысле непрерывно являются в истории человечества в качестве надстройки над самыми разнообразными социально-экономическими образованиями. Они носят то устойчивый характер, то эфемерный, особенно когда движение возглавляется крупной личностью; наконец, империи бывают то «сплошными», то «лоскутными», составленными из самых разнообразных историко-этнических кусков.

Империи Чингисхана и Тимура падают на эпоху феодализма, носят лоскутный характер; империя Тимура – эфемерна, империя Чингисхана – более устойчива.

Ход жизненной деятельности Чингисхана на основании ряда источников можно нарисовать в таком виде.

Его первоначально звали Темучином; родился он приблизительно в 1155 году христианской эры на берегу Онона, в Монголии, его отец Исуген-богадур пользовался некоторым влиянием среди окрестных племен, но после его смерти семья вынуждена была скитаться по лесам, питаясь кореньями и дичью.

Темучин, выдававшийся физическими и умственными силами среди своих сверстников, набрал из них шайку удальцов и сначала занимался мелкими разбоями-набегами на соседние племена; число его приверженцев, привлеченных удальством, постоянными удачными набегами и обильной добычей, все росло.

Дальнейшую деятельность Темучина как завоевателя можно разделить на два далеко не равноценных периода: до великого «курилтая» (собрания племенных вождей) в 1206 году и от «курилтая» до смерти в августе 1227 года.

Первоначальный улус Темучина состоял из земель на верховьях рек Талы, Керуляна и Онона с их притоками. До 1206 года он не задавался определенными завоевательными целями; он только искусно маневрировал среди окрестных враждебных племен: пользуясь центральным положением своего улуса, он нападал по отдельности на сильные племена, предупреждая их возможные набеги, и то хитростью, то подарками не давал соединяться против себя большим отрядам чужих воинов.