Михаил Болтунов - Спецназ ГРУ. Элита элит

Сложность была еще в одном — легче набирать бойцов под определенные, ясные задачи. Нельзя сказать, что Бубенин не помнил приказа Андропова. Он выучил его наизусть: пресекать преступные акции на аэродромах, вокзалах, в морских и речных портах. Все вроде предельно ясно. Однако неясно главное: как это делать? Какие бойцы для этого нужны, какими качествами: физическими, психологическими, моральными — они должны обладать?

Если нужно вышибить дверь или вступить в рукопашную схватку, для этого лучше всего подойдет двухметровый здоровяк. Но как ему проскочить в маленькое окно автобуса или в узкую форточку кабины авиалайнера?

А кто нужнее в группе антитеррора — снайпер или подрывник, парашютист или подводный пловец, водитель или альпинист?

Ответов на эти вопросы у нас в стране не знал никто. Не знал их и Виталий Бубенин. Однако критерии все-таки были нужны. Поэтому решили формировать группу только на добровольной основе. Это во-первых.

Во-вторых, попасть в «Альфу» могли офицеры, прослужившие в КГБ не менее двух лет.

В-третьих, кандидаты должны были иметь высшее образование или учиться в вузе.

В-четвертых, выдерживать большие физические и психологические нагрузки. Требования предъявлялись самые жесткие. Поэтому в первой тридцатке группы «А» оказались в основном спортсмены — чемпионы страны, республики, общества «Динамо» Комитета госбезопасности.

Самое пристальное внимание — моральным и деловым качествам, умению работать в единой команде, одним коллективом.

Изучали кандидата, его наклонности, способности, коммуникабельность, реакцию, умение думать и принимать самостоятельные решения, идти на разумный риск. Излишне эмоциональных, взрывных, конфликтных старались не брать.

Словом, шли опытным путем. Ведь каких-то научных разработок в ту пору не было. Зато было большое желание создать крепкий, сплоченный коллектив единомышленников. И, как показала последующая жизнь, не ошиблись.

Были, конечно, и объективные положительные условия. В ту пору в КГБ из трудовых, воинских, студенческих коллективов рекомендовали и отбирали только лучших. А Юрий Владимирович Андропов разрешил Бубенину выбирать свою «тридцатку» из всего Комитета госбезопасности, из тысяч сотрудников, то есть лучших из лучших.

Формируя американскую «Дельту», ее создатель напишет объявление: «Требуются добровольцы в „Дельту“. Гарантируется медаль, гроб или то и другое». Бубенин таких объявлений не писал, но мог предложить нечто подобное. Ведь никаких привилегий или денежных добавок служба в группе антитеррора не предполагала. Единственное, что удалось выбить, — это так называемый зачет «год за полтора».

Поэтому сюда шли бессребреники, люди смелые и мужественные, готовые не за деньги, а ради спасения других пожертвовать собой. Потом с годами мысль о самопожертвовании при спасении заложников станет одной из основных, главных. Примером тому многие спецоперации «Альфы» и, в первую очередь, освобождение захваченной школы в г. Беслане в сентябре 2004 года.

Однако когда Беквит обещал добровольцам, вступающим в «Дельту», гроб, он знал: случись подобное несчастье, семья погибшего будет хорошо обеспечена, а при ранении или увечье сам сотрудник получит пенсию, которая обеспечит ему достойную жизнь.

А что же у нас? Что делать с бойцом подразделения антитеррора, если он останется инвалидом? Только одно: отправить на мизерную пенсию и обречь его и семью на жалкое существование.

И группа реально столкнулась с этими проблемами уже в 1979 году, когда в ходе штурма дворца Амина несколько бойцов получили тяжелые ранения.

Им тогда просто повезло, что начальником 7‑го управления был генерал Алексей Дмитриевич Бесчастнов, фронтовик, человек большой души, который заступился за инвалидов, пошел просить за них к Андропову и отстоял. Они остались на службе, в кадрах КГБ. Их опыт пришелся очень кстати, когда группа стала разрастаться и в ее ряды влились молодые сотрудники.

Однако надо признаться, что эта проблема существует и доныне. И, разумеется, в ту пору майору Бубенину решить ее было не под силу.

Но он решал другие. Прежде всего, как из тысячи кандидатов выбрать самых достойных. С тех пор прошло уже три десятка лет, но первая «бубенинская» тридцатка и поныне считается лучшей. Почему?

Возможно, на этот вопрос ответят сами сотрудники группы «А». И в первую очередь — из того первого набора.

Вот мнение полковника Анатолия Савельева, погибшего при освобождении заложников у шведского посольства 20 декабря 1997 года. Интервью у меня с ним состоялось в марте 1992 года.