След супруги Дубасова теряется в 20-х годах в Петрограде. Думаю, что пожилая женщина вряд ли интересовала ЧК. Мало ли знаменитых в прошлом старух бродило тогда по улицам бывшей столицы! Напомнить о себе новым властям она вряд ли решилась, ведь она была вдовой знаменитого адмирала-палача! Маловероятно, что последние годы Александры Дмитриевны были счастливыми и спокойными. Скорее всего, уделом последних лет жизни бывшей адмиральши были тиф, голод и нищета послереволюционной России.
В последние годы своей жизни адмирал Дубасов был определён в особое совещание из Георгиевских кавалеров, но практически там не появлялся. Вскоре после окончания Русско-японской войны родственники и друзья погибших моряков начали собираться на молитву о них в скромной временной церкви в Петербурге на Васильевском острове во флотской казарме, и здесь у них возникла мысль о сооружении постоянного храма-памятника. Эта группа лиц, в которую вошли адмирал Дубасов с супругой, вице-адмирал Нидермиллер, вице-адмирал Яковлев, контр-адмирал граф Гейден с супругой – фрейлиной императрицы Марии Феодоровны, сенатор Огарёв и вдова капитана 1-го ранга Шеина, командира крейсера «Светлана», погибшего при Цусиме, возбудила осенью 1908 года ходатайство в Министерстве внутренних дел о разрешении образовать Комитет для сбора пожертвований на постройку храма.
Первое заседание Комитета состоялось в декабре того же 1908 года. Был отслужен молебен и оглашено Повеление государя императора о создании Комитета и Высочайший Рескрипт членам Комитета, в котором Николай II повелел «не предавать забвенью имена на море погибших, считая, что увековечение таковых есть дело совести народа и чтобы Святая церковь поминала и осеняла своей молитвой место вечного упокоения героев, тела коих нельзя было отнять у моря и похоронить в родной земле».
Комитет немедленно приступил к работе. Первые пожертвования были получены от императора и его семьи, а также сразу же стали поступать пожертвования из разных мест и от разных лиц. Министр финансов Коковцов отдал соответствующее распоряжение по всем казначействам империи.
Пожертвования на сооружение храма стекались со всей России, с судов флота, находившихся в плавании, и из-за границы.
Сооружение храма, впоследствии известного как храм «Спаса на водах», было последним делом жизни уже тяжело больного Дубасова. Помогая слабеющему с каждым днём мужу, работала в комитете и Александра Дмитриевна.
Дождаться открытия храма «Спаса на водах» адмиралу Дубасову было, увы, не суждено… Адмирал всё чаще и чаще болел, сказывались ранения.
Каким он был в жизни, грозный и неумолимый адмирал Дубасов? Как много могут рассказать о человеке его личные письма, особенно письма, написанные любимому человеку – жене.
Из письма Дубасова во время плавания на фрегате «Владимир Мономах» в 1889 году в Атлантике:
«…Мичман, который пришёл за мной с вахты, с волнением заявил, что на траверзе и очень близко, неожиданно открылся маяк, который довольно странно меняет цвет из красного в белый. Выскочивши на мостик, я действительно увидел очень яркий огонь маяка, как бы вырисовывающийся из береговой скалы и так близко, что сейчас же послал за старшим штурманом, чтобы решить общими силами, где мы. В это время луна ещё была в полном блеске, почти в самом зените, но на Востоке занималась тёмно-розовая полоса зари, как раз там, где показался маяк, и в этом, несколько фальшивом освещении, представление о расстоянии совершенно искажалось. Пока ходили за штурманом, наш маяк стал так быстро подниматься над горизонтом и свет его стал так прихотливо изменяться, что разгадка явилась раньше штурманского офицера:
– Венера!
Это была Венера, сама богиня любви, которую мы видим теперь так редко и которую твои друзья эллины, в своё время, так умели и боготворить, и любить, и мешать во все дела. Да, это была забытая, чудная богиня любви, которая, со свойственным ей легкомыслием и весёлостью, немножко растрёпанная, поднялась со своего ложа и собралась на поиски счастья, веселья и любви. В это время старик Юпитер, как раз с противоположной стороны горизонта, тихо склонялся вниз, усталый, с несколько помутившимися глазами, немножко вздрогнул у самого горизонта, и потух. Она, Венера, как бы ждала этой минуты. Быстро поднявшись из проутрени, она вспыхнула своим смеющимся, полумерцающим, полуспокойным розовым светом и во всём величии красоты и очарования стала ровно подниматься вверх, оглядывая влюблённым взглядом всё то, что безраздельно расстилалось у её ног. Ты не можешь представить себе, до чего всё это было очаровательно красиво и полно самой высокой, самой чистой поэзии. Как я понимал в эту минуту эту чудную смеющуюся и высокую по своему истинному реализму греческую мифологию».
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу