Борис Сокольников - Губернаторская дочка (СИ)

Взгляд один черноглазой дикарки,

Взгляд один, поражающий кровь

Старика разорит на подарки,

В сердце юноши кинет любовь.

- Как же вы хорошо поете, Арсений Арсеньевич!

- Да?... О, Господи!.. И ведь не знал же я что так любят! Что бывает такая сильная любовь. И не ведал даже, что оно так бывает и случается с людьми!.. Я раньше все время думал что господа Пушкин и господин Жуковский сочиняют когда описывают такие сильные и высокие страдания от любви, а теперь оказалось что все это правда и что такая сильная любовь бывает на свете. И даже еще сильнее! И как неожиданно случилось это со мною! Какая тишина стоит кругом... Вот ангел полуночи пролетел. Как бы я хотел оказаться сейчас в том месте где спит моя Софи в ее спальне и посмотреть на ее кроватку, как она мирно спит в своей комнате около окна... Ничего!.. ничего!.. молчание.. Если бы хоть раз мне войти в ее дом как равным, своим человеком!.. Как бы я тогда раскланялся со всеми, совсем по другому! - не то что теперь... И зачем только люди разделены на вельмож и бедных? Как было бы хорошо если бы я был генералом или камер-юнкером, или артиллерийским полковником... И разве луна светит одинаково не для всех людей на земле? Почему люди не равны и почти ничего в нашей жизни не зависит от самого человека? Почему для счастия нужно быть камер-юнкером или генералом?.. При чем тут все это?.. Как все это мелко! Софья! Милые твои глазки! Кажется, во все лучшее я поверил, как только взглянул на тебя, как только увидел тебя в первый раз. Неужели нынче я тебя снова увижу?.. Вот мы и проболтали с тобой, Марфа до утра. Смотри, Марфа, уже рассветает..

Уже луна выкатилась из угла комнаты пронизав все окно.

Уже погасла свеча вздохнув последним лучиком дыма. В синих сумерках было видно как Марфа сидит на табуретке и слушает.

- Слышь, барин, мой брат Ваня в деревне тоже влюбился в Машу. Уж так то он переживал.. Мучился, ходил под луной как помешанный. Сначала мы подумали что у него все деньги украли, а оказалось вон оно что... Просватали девушку, и поженили. Уж как Маша убивалась: "Ни за что, - кричит - , я не пойду замуж за этого дурака! Он по лесу весь день один ходит, мухоморы собирает а потом их ест. Я еще не нагулялась с девушками. Лучше, - кричит, - я сейчас пойду на улицу на качели! Уберите от меня этого дурака!" А сейчас у Маши ребеночек родился, и довольна она теперь и счастливая. Живут они отдельно. Мы у них были в гостях. Маша нас потчивала, вся радостью светится, чаем угощала. "Садитесь, у нас, говорит, без церемониев". Все у них есть. И буфет и самовар и стульи. Вот только церемонинкой так и не угостила.

- Вот как?.. Марфа, а что такое по твоему церемонинка?

- Конфетки такие.

- Марфа, ты видела мою Софью?

- Губернаторскую дочку? Видела один раз.

- Как она тебе? Что ты про нее думаешь?

- Хорошенькая барышня.

- То-то что хорошенькая.

- А ты попробуй к ней посвататься.

- Что ты, Марфа, они меня с порога выгонят.

- А ты попробуй. Попытка не пытка. Пойду-ка я спать.

- А и правда! А что, если мне посвататься к губернаторской дочке!.. Чем я хуже других?.. Чем я хуже камер-юнкера?..

Попрыщин вскочил с кровати и стал ходить по комнате закинув руки за голову.

- Но это только мечты.. Мечты..

Гори, гори, моя звезда,

Звезда любви, желанная

Ты у меня такая странная:

Другой не будет никогда.

- Хорошо ты поешь, барин.

Глава 6.

Ах, господа, тоска зеленая.

Глава 7.

- Здравствуйте, Софья Николаевна! Вот опять принес письма и записки для вашего батюшки. Сейчас положу их ему на стол. Наверное, дела все очень срочные и важные. Так и пышет от всех этих бумаг генеральством. Одни печати только чего стоят: и сургучные и наши синие канцелярские. Как бы я хотел заглянуть в эти бумаги и почувствовать себя хоть раз губернатором или генералом! Ваш папа должен быть очень умный человек. Весь кабинет его уставлен шкафами с книгами. Я читал название некоторых: все ученость, такая ученость, что нашему брату и приступа нет: все или на французском, или на немецком языке. Государственный человек. Я замечаю, однако же, что он меня особенно любит. Если бы и Вы... эх, канальство!.. Ничего, ничего, молчание!..

- Какой Вы, однако, женоугодник. Так наверное и сыплете комплиментами направо и налево женскому обществу.

- Как Вы могли такое про меня подумать, Софья Николаевна, разве же я давал когда таких поводов? Я в женском обществе почти не бываю. Да и где я мог научиться чтобы стать женским угодником? Жили мы с мамашей на самой окраине города, воспитание и образование я получил самое домашнее, но однако же многому учился и многое познавал самостоятельно. И неизвестно кем бы я еще был, если бы не стал чиновником.