Адам Шафи Адам - Кули. Усадьба господина Фуада

— Отобрало правительство? — Киджакази была озадачена. — Что же это такое делается? И что такое «правительство»?

— И откуда ты только такая взялась? — насмешливо сказал Умари, снова принимаясь за корзину.

— Почему ты спрашиваешь? — удивилась Киджакази. — Ты же знаешь, что я здесь родилась и никогда отсюда не уезжала.

— Да я не это имею в виду, — сказал Умари. — Как можно не знать о том, что режим султана свергнут и страной теперь правит революционное правительство, которое отняло землю у помещиков и разделило ее между крестьянами!

— Вот это да! А как же господин Фуад?

— Ему придется взять в руки мотыгу и самому обрабатывать свой участок.

— Бедный мальчик! Он же не умеет этого делать!

— Пусть учится. Почему мы можем, а он нет? — ехидно спросил Умари. — А тебе, Киджакази, я вот что скажу: хватит прислуживать ему как рабыня! Он больше тебе не хозяин.

— Конечно, мне уже тяжело жить в услужении, — сказала Киджакази, — но куда же я пойду?

— Если захочешь, то и ты сможешь получить участок в три акра, — предложил Умари.

— Что?! И не заикайся об этом! Мне не нужно краденого. Ну ладно, я пошла.

Сон не шел в ту ночь к Киджакази. Чего только она не передумала! Снова и снова мысль ее возвращалась к тому, последнему, разговору с Мконгве перед тем, как девушка покинула имение навсегда. Киджакази впервые задумалась о своей жизни, вспомнила свое детство, когда она в поте лица работала на господина Малика, и с горечью решила, что жизнь ее прожита зря. Киджакази вспоминала, как нянчила Фуада, и думала о том, каким он стал. Почему ей приходится терпеть от него только побои, издевательства и унижения? Она посмотрела на свои мозолистые ладони, и ей показалось, что она видит их впервые: раньше ей было некогда рассматривать собственные руки, да это и в голову не приходило.

А потом Киджакази опять подумала о Фуаде. «Пусть я бедна, пусть я низкого происхождения, — рассуждала она, — но неужели в нем нет никакого уважения к моему возрасту? За что он бьет меня?»

В ту ночь что-то переменилось в ее душе. Она поняла, что ее усердие не было и никогда не будет оценено. Наоборот, чем больше она старалась угодить Фуаду, тем сильнее он презирал ее. И она решила уйти от него.

Наступила суббота, и Фуад с утра уехал в город развлекаться: ему нечего было делать в имении, которое больше ему не принадлежало. А Киджакази впервые в жизни решила устроить себе выходной.

Она помылась у колодца, тщательно оделась, покрыла голову накидкой и вышла во двор. Бесцельно побродив по двору, она села в тени мангового дерева и опять вспомнила разговор с Мконгве.

— Бедная девочка! Я зря обидела ее. Что она сейчас думает обо мне? Нет, мне нужно обязательно увидеться и поговорить с ней.

И тут, подняв глаза, она увидела девушку, которая шла к ней. Ей хотелось броситься навстречу Мконгве, но она осталась на месте. Мконгве подошла и весело поздоровалась.

— Ну что, Киджакази, вы все еще сердитесь на меня? — спросила она.

— Нет, дочка, что ты! За что мне сердиться?

Мконгве с жалостью посмотрела на старую служанку. За время, пока они не виделись, Киджакази еще больше постарела и высохла. На глаза девушки навернулись слезы. Она хотела сказать Киджакази, чтобы та уходила от Фуада в кооператив, но потом передумала, решив, что сначала лучше показать ей, как они живут. «Может быть, это поможет ей сделать правильный выбор?» — подумала она.

— А почему вы не работаете? — спросила девушка.

— Устала я! Не могу больше! Я ему во всем стараюсь услужить, а он только бьет и ругает меня. Он даже не уважает мои седины. И чем дальше, тем хуже.

Мконгве не ожидала услышать такое от Киджакази. Да, сейчас было самое время сводить ее в кооператив.

— Послушайте! Давайте сходим погулять, — предложила Мконгве.

— Гулять? Под таким солнцем? — удивилась Киджакази. — Что ты! У меня и ноги уже не те. Ты, наверное, что-то затеяла, если решила куда-то тащить меня, старуху?

— Пойдемте, пойдемте. Вы все сами увидите, и, я думаю, вам там понравится, — сказала Мконгве. — Я хочу вам показать, где я сейчас живу и работаю.

— Я бы рада, да не знаю, когда он вернется. Ведь он убьет меня, если не застанет дома. Хотя… Аллах с ним! Пойдем! А это не очень далеко?

— Нет, совсем близко, — обрадовалась Мконгве. Она подала Киджакази руку, помогла ей встать, и они отправились в путь. Вскоре они увидели большое каменное строение, а в стороне от него — разбросанные по равнине маленькие аккуратные домики.