Омар Суфи - Власть и страсть

— Ты знаешь, я сейчас вплотную занимаюсь положением дел в Конго… Там происходят ужасающие вещи… Ты мне говорил, что у тебя хороший приятель в Министерстве по делам колоний. Я хочу добыть кое-какую информацию…

— У тебя хорошая репутация в Министерстве по делам колоний. Ты же защищал наше дело в англо-бурской войне.

— Информация мне нужна не только по Конго, поэтому я хочу сделать это неофициально.

— Окей, могу предложить помощь. У меня работает там приятель. Его зовут Реймонд Барроуз. Извини, я не очень сведущ в делах международной политики, а что происходит в Конго?

— Там происходят… преступления! Только в большом масштабе, и совершает их королевская особа — король Бельгии Леопольд Второй… Мелкие правонарушения называются уголовными преступлениями. А вот когда их совершают много, и, в особенности государство или монарх, — то это политика.

— К твоим мудрым словам мне нечего добавить.

— Мне нужна будет помощь по этому вопросу, но мне кажется, у тебя тоже ко мне дело… Давай, что там у тебя?

— Мне попался интересный случай… Вернее, на взгляд, он вполне банальный. Пьяная драка между двумя русскими иммигрантами в Ист-Энде. Один — инженер, другой — работник паба… Так вот, работник паба убивает инженера и забирает деньги… Все чисто. Таких случаев в нашем Лондоне, к сожалению, происходит сотнями, в особенности в бедных кварталах. А мне не дает покоя маленькая деталь! У инженера исчезли книги! Убийца их не забирал… А то, что книги были на полках, я понял, увидев характерную пыль. Знаешь, когда книги не трогаешь определенное время, между ними накапливается пыль. Очевидно, что пару книг инженер долго не трогал, и между ними была небольшая брешь, где и осталась пыль.

— Замечательно! Я имею в виду ты хорошо это подметил… Только вот… — Конан Дойл остановился на секунду и потом сказал. — Я хотел было сказать, что эта твоя «маленькая деталь» может и ничего не значить. Однако поспешу себя опровергнуть — мой Шерлок Холмс всегда цеплялся именно за эти маленькие детали… Есть какие-то бумаги, переписка?

— В том и дело, что ничего нет!

— А чем занимался инженер? Где-то работал?

— Ничего не знаем! Никаких следов его деятельности.

— Так на что он жил? Надо выяснить, куда он ходил и, вообще, чем занимался. Даже в бедном районе надо что-то кушать и платить за аренду.

— Вот-вот! Мой шеф хочет закрыть это дело…

— Вряд ли моя протекция в данном случае поможет, так как в Скотланд-Ярде не всегда приветствуют мое вмешательство. Но я напишу господину Райду…

Конан Дойл улыбнулся и добавил:

— Скажу, что это дело меня заинтересовало… И услышал его не от тебя, а, к примеру, из газет.

— Да, были небольшие заметки в криминальных хрониках.

— Вот и прекрасно!

Париж

В красивом престижном ресторане «Фойот» недалеко от Люксембургского сада сидели трое английских джентльменов. Самым старшим в компании был Артур Барроуз, член британского парламента от Консервативной партии и бывший военный министр. Рядом сидели его сын Реймонд и племянник Роджер Кларк. Последний вырос в доме у Артура — с двенадцати лет он находился на попечении Барроуза-старшего после того, как скончался отец, а потом и его мать — сестра Артура. Так что сэр Артур Барроуз всегда обращался к ним «мои мальчики». Роджер Кларк работал дипломатом в Британском посольстве в Париже, а Реймонд был в командировке, представляя Министерство по делам колоний на переговорах с французскими коллегами.

Роджер и Реймонд были вовлечены в переговоры по расширению англо-французского союза с целью включения России в альянс, который стал известным как Антанта. Этим переговорам предшествовали франко-английские, завершившиеся так называемым «Сердечным соглашением» — Entente cordiale , и вопрос колоний обеих империй был ключевым в них. Лондон и Париж разделили сферы влияния в Африке. Укрепление союза между Британией и Францией проходило на фоне формирования Тройственного союза между Германией, Австро-Венгрией и Италией. Привлечение в Антанту России помогло бы сбалансировать силы против растущей угрозы со стороны Тройственного союза, в особенности Германии. Последняя когда-то имела вполне дружественные связи с Россией, но интересы Санкт-Петербурга столкнулись с интересами Вены на Балканах. Так как Германия поддерживала Австро-Венгрию, русский император все больше благоволил к союзу с Британией, в особенности после того, как с Францией уже был заключен союзнический договор. А это, в свою очередь, подстегнуло подозрения германского кайзера Вильгельма Второго о заговоре против Берлина со стороны трех империй — Британии, Франции и России. В этой атмосфере недоверия и растущей напряженности развернулась война между Россией и Японией, и азиатская страна одержала верх, что еще больше побудило Санкт-Петербург искать поддержки на Западе.