Омар Суфи - Власть и страсть

Париж

Усталая Тейра Патрик плюхнулась в кресло. Еще один вечер прошел… Все превращается в рутину.

— Молодец! — услышала она голос из темного угла.

— Я всегда молодец, — вяло ответила Тейра.

— Я про чертежи…

— А! — Тейра немного оживилась. — Завтра у меня обед с Дугласом Рикетом. Он интересуется гонками. Кстати, какой-то там пробег будет из Нанта…

— Стоп! — настороженно сказал голос из темного угла. — Вопрос: это совпадение или нет? Тебе надо выяснить.

— Он туда едет…

— Тебе нужно сопровождать его и разузнать все…

— Как же мои шоу… сюда люди приходят именно из-за меня…

— Я договорюсь… ты же знаешь… Кстати, здесь новенькая — на нее переведем на некоторое время внимание. Пускай по тебе соскучатся.

— Тебе она нравится?

— Кто?

— Не придуривайся! Ты же сам заговорил о новенькой. Уже познакомился с Колетт?

— Да… знаешь, я же люблю умных женщин. Писательница.

— Тебе придется соперничать с женщиной.

— Что ты имеешь в виду?

— А ты не в курсе?! У ней вроде роман с Мисси.

Мисси или Матильда де Морни была известной в парижских аристократических кругах дамой, которая одевалась в мужские наряды и старалась везде показать свое сексуальное влечение к женщинам. Бывшая жена аристократа Жана Годара де Бельбеф, который тоже был гомосексуалистом, Мисси была объектом осуждения и восхищения — в зависимости от политических и социальных взглядов парижан. Что касается Колетт, то в богемных кругах Парижа она была еще более известной, как автор романов о молодой девушке по имени Клодин. Романы были написаны под псевдонимом «Вилли», и все права на авторство принадлежали мужу Колетт — Генри Готье-Виллару, с которым она, в конце концов, рассталась. Однако, оставшись без средств к существованию, Колетт вынуждена была зарабатывать на жизнь танцами. Так она оказалась в «Мулен Руже».

— Нет, честно, пока не в курсе… Я слышал про Мисси и видел ее пару раз в разных салонах. Значит, у них роман? О, богема! Как она привлекательна и… развратна.

— Развратна? Почему? Разве любить женщин — это разврат? Кто установил границы сексуальности?

— Господи, Тейра! Неужели ты тоже заразилась сапфизмом?

— Скорее, устала от мужчин…

Тейра резко вышла из комнаты и последовала в гримерную к Колетт. Последняя уже станцевала свой номер и отдыхала на диване с бокалом вина. Тейра зашла и плюхнулась рядом на диван.

— У тебя будет свой номер, — сухо сказала Тейра.

Колетт устало посмотрела на нее:

— Вроде у меня есть свой номер…

— Ты не понимаешь, я имею в виду главный номер. Ты будешь гвоздем новой программы.

— Здорово! Кто тебе сказал?

— Один наш общий друг…

Тейра вдруг потянулась и поцеловала Колетт. Та не сопротивлялась.

— М-да… ты мне нравишься, — произнесла Тейра, — но женщины все же не мое.

Они молча сидели несколько минут рядом друг с другом.

— Давай еще попробуем, — сказала тихо Тейра и стала страстно целовать Колетт. Та ответила взаимностью.

— Матильда лучше целуется? — спросила Тейра.

— Ей это нравится. Тебе — нет.

— Да, пока может непривычно.

— Ты знаешь, у Матильды задумки насчет поцелуя…

— Интересно!

— На сцене…

— На сцене? Вы с ума сошли!

— А я сейчас подумала… коль скоро я стану звездой очередной программы «Мулен Ружа», то почему бы и нет.

— Да вас растерзают…

— Хочешь вино?

Колет прошла к маленькому столику, где лежала бутылка розового вина и налила бокал для Тейры. Прошла еще некоторое время, пока не заговорила Тейра:

— Да, идея — сумасшедшая, но, может, кто-то должен начать это и быть первым. Наш друг… я интуитивно чувствую, поддержит это.

— А чем все же он занимается? Он, видно, богат. У тебя с ним серьезно?

— Я танцовщица кабаре и этим все сказано… Тебе удачи, — вдруг сказала Тейра и резко вышла из комнаты.

Обратно в своей гримерной она уже никого не нашла.

* * *

В поисках следов Лемера Роджер решил порасспросить обо всех необычных случаях, происшедших во Франции и связанных с летательными аппаратами или другими технологическими изобретениями, о которых он мог не знать. Для этого он решил встретиться с журналистом из «Ле Матена», известным в парижских кругах еще и как автогонщик, Жаном дю Тейом. С Жаном дю Тейем Роджер тесно общался также на тему преступлений в Конго. Это был журналист вхожий во многие круги.

Они сели в кафе с видом на Сену и на Собор Парижской Богоматери и вначале поговорили о последних политических новостях.