Мария Хмелик - В городе Сочи темные ночи (сборник)

Жанна напряглась:

— Какая?

— Называй меня просто — Женя! — он улыбнулся.

— Ну я не могу так… Сразу…

— Что ты! Очень просто! Ты — Жанна! Я — Женя!

— Выпишите чек, — решилась купить чайники Нина Павловна.

Жанна, склонившись, старательно, четким детским почерком выписала чек, и Нина Павловна пошла в кассу платить.

— А к музыке ты как относишься? — спросил Степаныч.

— Нормально.

— А я тут два билета купил… Ансамбль к нам приехал из Англии. Название забыл… Может, сходим? В спорткомплексе "Олимпийский" выступают.

— Вы прямо как Дед Мороз с подарками…

— Я тебя потом домой отвезу на такси, чтоб ты одна ночью не ходила… Так родителям и скажи, чтоб не беспокоились: тебя проводят.

— Хорошо. Так и скажу.

Вернулась с чеком Нина Павловна. Жанна вынула металлический ножик и стала обстукивать чайники, проверяя, нет ли трещин. Степаныч смотрел на ее руки.

— Я все спросить хочу — сказала Жанна. — Вы кем работаете?

— Я… — он помялся, — …в кино работаю.

— А кем?

— Кинорежиссером…

Нина Павловна иронически покосилась на него.

— Ну да! — удивилась Жанна.

— А что? — Степаныч тронул за рукав Нину Павловну. — Я не похож на кинорежиссера?

Нина Павловна оглядела его неказистую фигуру в полушубке, доброе открытое лицо под шапкой из нутрии и подтвердила очень серьезно:

— Типичный кинорежиссер… Я вас по телевизору видела, в "Кинопанораме".

— Да?! — насторожился Степаныч.

Жанна уложила чайники в коробку. Перевязала ее.

— Желаю творческих успехов. — Нина Павловна забрала коробку и ушла.

— А какой фильм вы сняли? — спросила Жанна.

— У меня их много… Но самый известный "История любви"… "Лав стори"…

— А я подумала, что вы из ОБХСС, карманников ловите, — сказала Жанна. — Это в первые дни, когда вы приходить начали и стояли здесь…

— Смотри, какой подарок купили Стрельникову наши женщины!

Нина Павловна старательно собрала всю конструкцию из четырех чайников. Получилась неустойчивая фарфоровая пирамида, высотой более полуметра.

Лена скептически ее рассмотрела.

— Оригинально, да? — Нина Павловна была очень довольна. — Когда на юбилее пойдешь Федора Федоровича поздравлять, ты обязательно все это хозяйство из коробки вынь.

— Все четыре чайника я не удержу. Один или два разобьются, — пообещала Лена.

— У тебя руки дрожат?

— Сейчас нет.

Нина Павловна взяла в руки пирамиду из чайников, попробовала потрясти руками. Чайники качнулись.

— Если прыгать не будешь — удержишь… И главное — улыбка!.. В последнее время ты с таким лицом ходишь, будто тебя ревматизм замучил.

Лена взяла чайники и сделала реверанс с улыбкой.

— Так?

— Желательно, — ловя падающий верхний чайник, ответила Нина Павловна.

— Ничего не получится!

— Если ты потащишься на сцену с картонной коробкой, все поймут — приехала Дуня-мешочнина. Тебе поручено важное дело! — Нина Павловна заговорила с пафосом, от которого Лену пробирала дикая скука. — Можно сказать, ты представляешь не только наш киноклуб, а все киноклубы Москвы…

— Вы Стрельникова давно знаете? — перебила Лена.

— Да… Мы работали с ним вместе. В ТЮЗе… Я мальчиков играла непослушных…

— Вы были актрисой?

— Недолго. Веселое было время, а потом я начала полнеть, стала серьезной и поехала в Москву учиться на критика…

Степаныч долго бродил по пыльным, сумрачным, длинным коридорам. Совсем по-другому представлял он себе киностудию. Он думал, что там повсюду должны встречаться стайки молоденьких девушек в бальных платьях с обнаженными плечами, а также всякие сказочные персонажи, включая и горбоносого царя Ивана Грозного. Но вместо этого попадались, и то редко, небритые личности в обвисших свитерах, пахнущие луком и сивухой. А женщины, как серые мыши, проскакивали мимо, зажав в руке ведомости.

Разочарованию не было предела. И никто не знал, где находится проклятый павильон № 6, в котором работал Боря.

Облезлая дверь с фанерной цифрой "6" привлекла внимание Степаныча по чистой случайности. Он толкнул ее и очутился в захламленном туннеле, в конце которого слышались голоса и горел свет. Степаныч пошел туда.

Перед ним возникла длинная, изображенная на холсте панорама Московского Кремля. Возле нее стоял человек в военном френче. Под густыми усами дымилась трубка. Он строго посмотрел на Степаныча и сказал:

— Как могло случится?.. Как могло случится?.. Не исключена возможность… Нет никакого сомнения в том…