Мария Хмелик - В городе Сочи темные ночи (сборник)

Наконец полетели дальше. До Толлорайга лету было где-то полчаса. Но эти полчаса оказались самыми трудными.

Мы летели над горами. Горы были высокие, брюхо самолета почти касалось их. Между горами самолет почему-то падал вниз. К тому же поднялся ветер, и началась тряска.

Всем стало тревожно.

Французский режиссер закутался в плед. Миу Миу зачем-то раз пять смазала руки кремом. Но особенно недоволен был пожилой негр. Он судорожно вцепился в подлокотники кресла и беспокойно оглядывался.

Я сидела на диванчике, спиной к иллюминатору и то принималась фантазировать на тему, а что будет, если оба летчика вдруг разом потеряют сознание, то выворачивала шею, пытаясь насладиться раскинувшимся под крылом самолета пейзажем.

Наконец мы увидели на горном плато сарайчик с антеннами.

— Толлорайт! — радостно сообщили нам летчики.

— Где?!

Они показывали вниз.

Внизу расположена была деревенька — четыре длинных ряда домов, очень напоминающие Подмосковные.

Это был город Толлорайт.

Как мы потом узнали, город этот был основан постаревшими хиппи, которые уже перестали хипповать и считали себя интеллигенцией. Устав от шума больших городов, они построили здесь, на природе, среди гор, деревянные дома — экологически чистое жилье. И работали в них на своих компьютерах. А чтобы не скучно было, эти бывшие хиппи устраивают себе всякие фестивали: музыкальные, театральные и кино. Или семинары, по экономике например.

Как выяснилось, в Америке почти каждый город имеет свой кинофестиваль. Без призов. Просто, чтобы время провести культурно. И приглашаются со всего света люди, а киноманы смотрят их фильмы.

Кинотеатры были расположены в сараях. Зрители сидели на деревянных лавках. Нас предупредили, что по ночам холодно и наряжаться тут не принято. Поэтому на премьеру фильма "Маленькая Вера" в этом славном городе мы вышли представляться публике в теплых спортивных костюмах.

Нас познакомили с негром, что летел с нами в самолете. На земле он чувствовал себя намного увереннее и расслабленно улыбался, показывая белоснежные зубы. Это оказался знаменитый на весь мир саксофонист. Я не увлекаюсь джазом, потому фамилию его сразу же забыла. Саксофонист поинтересовался, знают ли его в России.

— Ну конечно же! — заверили мы его. — Только вас и знают! Вы же самый знаменитый!

Он очень обрадовался.

Этот кинофестиваль мне понравился. Собралось здесь много известных людей, многие так же, как и мы, приехали сюда из Монреаля, но на обычных рейсовых самолетах с пересадками. Приехали для того, чтобы, валяясь под солнышком на лужайке, рассуждать о связях кино и театра.

Или подняться высоко в горы на пикник, посвященный советскому и китайскому кино.

Бывают приятные воспоминания, которые яркой картинкой встают перед глазами так часто, что в конце концов они становятся как бы засаленными, словно страницы зачитанной книги из школьной библиотеки. Но все равно они остаются милыми сердцу приятными воспоминаниями, и сознание возвращается к ним вновь и вновь.

Но, увы, с течением времени засаленность увеличивается. К ней прибавляется еще некая истрепанность. И вспоминаешь уже механически, чтобы отвлечься от неприятных мыслей или раздражающих фактов, и относишься к этому, как к лекарству.

И так до тех пор, пока не произойдет еще одно, следующее кратковременное счастливое событие. И тогда набрасываешься на него истосковавшейся по положительным эмоциям душой, и рассматриваешь это событие со всех сторон, и каждый раз отмечаешь новые краски и нюансы, которых, может быть, и не было в действительности. И так постоянно. И это называется жизнь.

Я люблю стихию. Шторм, бурю. Я гуляю, когда сильный ветер и дождь. А если в метель сверкают молнии, у меня повышается настроение.

Одно время я мечтала быть геологом. Бродить по горам и собирать камни. В американских горах я прожила всего неделю. Но этой недели хватило надолго. Купание в океане на пляже в Рио-де-Жанейро и американские горы вот уже пять лет греют меня скучными московскими зимними вечерами.

Пикник на вершине запомнился на всю жизнь. Со всех сторон до горизонта покрытые лесами горы. Переливы зеленого и голубого цвета, которые становились то бледней, то ярче в зависимости от того, скрыло ли облако солнце, до сих пор вызывают у меня невольную улыбку.

Там впервые в жизни я начала жалеть, что поленилась выучить в институте английский язык.

Поселили нас в чьем-то деревянном двухэтажном доме. В спальне на первом этаже обосновалась Погода, на втором мы с Васей.