Мария Хмелик - В городе Сочи темные ночи (сборник)

— Да ты чего? — не поверила Рита. — Так бывает?

— Хорошо, что коровы не летают!

— Мать, дай-ка куртку мою, — попросил Николай Семенович. Он давил на клаксон, и машина уныло гудела в этой буре.

— Какие коровы? — не поняла Рита.

— Какие… С лепешками, — раздраженно ответил Виктор.

Накинув на себя куртку, спрятав под ней голову, отец выбежал из машины.

Он озирался, не зная, в какую сторону бежать. Градины, как камни, стучали по спине. Спустившись с холма, отец побежал по пляжу.

— Вера! Вера! — кричал он.

Молния, гром. Никто не отзывался.

— Вера! Доча!

Какой-то неясный предмет темнел на берегу. Отцу показалось, что это скорчилась на песке человеческая фигура. Задыхаясь, он подбежал, нагнулся и увидел, что это труп дельфина, до ребер изъеденный мухами…

— Вера!!! — Он сорвал голос, сердце стучало где-то в горле, его трясло от холода и ужаса…

Дочь он нашел под заброшенным ржавым баркасом, который боком лежал на песке. Вера сжалась под килем, как под навесом. Отец сорвал с себя куртку, укутал ее, прижал к себе, бормоча что-то невнятное. Уткнувшись носом ему в грудь, Вера плакала. Отец гладил ее по волосам и шептал:

— Вот и все, маленькая моя, все хорошо, — чувствуя, как сам слабеет. Больше всех на свете он любил ее — свою дочь, крови-ночку.

— "Боже мой! Господи! Помоги мне Боже, — писала Вера на листке в клетку одни и те же слова. Исписав страницу, перевернула, и опять с начала строчки: — Боже мой, помоги мне!.."

На кухне радио бубнило о трудовых достижениях сельских тружеников. Гремела посудой Рита. Она собирала передачу Сергею в больницу Отвозила ее тоже она. У Веры не было больше сил туда ходить…

Обхватив руками ноги, Вера сидела под кустом во дворе краеведческого музея. Пекло солнце, и над раскаленным гравием струился горячий воздух. Поэтому снизу очертания каменных баб были немного размытыми.

Приплелся одурелый от жары пионерский отряд. Впереди экскурсовод с указкой. Остановились у орудия, выстроились полукругом, стали слушать.

— Это пулемет марки "Максим", — сказала экскурсовод. — Во время боев за установление в нашем городе советской власти герой-большевик Жмыря был пулеметчиком…

— А это что? — спросила одна из девочек, указывая на каменных баб.

— Древние идолы. Им поклонялись скифы, кочевые племена, которые населяли нашу землю много лет назад… — Экскурсовод увидела Веру. — Девушка, здесь сидеть запрещается! Встаньте сейчас же!

Вера медленно встала и побрела по улице.

Вера глядела с перрона вниз на рельсы, блестящие под солнцем, на мусор между шпал. Показалась электричка, загудела, приближаясь к платформе. Вера пристально на нее смотрела.

Электричка остановилась, раскрылись двери. Вера вошла, села у окна.

Вагон постепенно наполнялся людьми.

Напротив, аккуратно расправив широкую юбку, села соседка Ира со своим бессмысленно улыбающимся мужем.

— Верка, ты куда едешь?.. А нас из больницы выписали, — кивнула она на мужа. — Родителей едем навестить…

Вера молча встала и вышла из вагона. За ней с шипением захлопнулись двери. Поезд медленно тронулся.

В кабинете стояли два стола, за которыми работали два следователя — мужчина и женщина. Они работали вдвоем, потому что в районном управлении внутренних дел не хватало помещений. И потом так труднее было брать взятки.

Вера давала показания мужчине.

— Жили мы плохо… — тихим голосом с большими паузами говорила Вера. — Из-за него… Часто возникали скандалы. Он доводил отца, иногда меня бил. Отец сердился… Он делал это нарочно… Ему это нравилось…

— Кому?

— Сереже.

Дверь кабинета медленно раскрылась, и на пороге появился Толик. Вера замолчала. Толик кашлянул и протянул замусоленную бумажку, зажатую и кулаке.

— Здравствуйте, я вот повестку получил по делу Алхим-ченко…

— Фамилия? — спросила следователь-женщина — молодая блондинка, которая до этого молча писала что-то свое.

— Алхимченко…

— Не отвлекайтесь! — сказал Вере ее следователь. — Скажите, отец ваш часто пил?

— Нет.

— Сколько раз в неделю?

Вера пожала плечами.

— Ладно, продолжайте…

Вера молчала. Толик сел на стул рядом с ней и лучезарно улыбнулся своей блондинке. Но она никак не отреагировала, и это ему не понравилось.

— Год рождения? — спросила она.

— 1970 год.

— Образование?

— Десять классов.

— Место работы?

— Повестку жду… В армию…

— Это работа такая?

— Я повестку жду… Временно не работаю!