Ариф Сапаров - Битая карта

Ну что ж, дважды на одной кочке спотыкаться не положено. Именно по этой причине всю подготовку к походу на Петроград он прибрал к своим рукам. Извините, господа, а хозяина столицы российской никому не удастся отпихнуть в сторону, как отпихнули его в свое время ловкие придворные шаркуны. Пока Колчак и Деникин канителятся, пока суд да дело, он, Юденич, молниеносным рывком успеет захватить Петроград, а победитель, как известно, при любых обстоятельствах бывает прав. И с волей его вынуждены будут считаться все. И еще неизвестно, кого назовут люди истинным хозяином земли русской.

Правда, окружение у него не бог весть какое. Лавочка, по совести сказать, жалкие комедианты, а не политические деятели.

Степан Георгиевич Лианозов, премьер-министр, не стесняясь шушукается с явно подозрительными личностями, планирует создание Англо-Русского банка в Петрограде, мечтая о контрольном пакете акций. Будущий генерал-губернатор Глазенап спит и видит себя хозяином города, адъютантов набрал целую свору, парадные мундиры шьет. Министр торговли Маргулиес под стать своим жуликоватым подрядчикам, одного поля ягода. Ведь это черт знает что! Закупил где-то партию тухлой колбасы для петроградского населения, хвастается, что по дешевке, чуть ли не даром, а сам небось заграбастал не одну тысчонку комиссионных?

Да, окружение у него никудышное, паршивое. Взять хоть батьку Булак-Балаховича, этого разбойника с большой дороги, подославшего к нему в соглядатаи своего младшего брата Юзефа. Уж сколько вразумлял подлеца, как пытался ввести в колею: «Потише надо, Станислав Никодимович, не в лесу живем, люди смотрят…»

Куда там, разве этого хунхуза утихомиришь! Снюхался с петербургским адвокатишкой Николаем Никитичем Ивановым, одним из «министров», учредили у себя в Пскове вольную вольницу. Фальшивые ассигнации печатают, законы собственные издают, день и ночь беспробудное пьянство. Плевать, дескать, нам на главнокомандующего, мы сами себе господа…

Пришлось дать задание контрразведчикам — пусть принюхиваются. На адвокатишку, как он и ждал, насобирали такого, что в министрах держать никак невозможно: отъявленный прохвост, переметная сума. Не лучше оказался и батька. И смех и грех, преподнесли ему давеча некий скандальный документик. Все честь честью, с личной подписью Булак-Балаховича и с печатью, а сочинялось не иначе как спьяна. «Дано сие полковнику Стоякину, — говорилось в документике, — что разрешается ему вступить в брак с Меланьей Прохоровой впредь до возвращения ее мужа. Поводом к расторжению данного брака может служить также появление в Пскове жены полковника Стоякина».

Да-с, вот и завоевывай победу с подобной публикой! И виноваты во всем этом бедламе английские друзья! Черт их дернул навязать ему липовое правительство, да еще в принудительном порядке! Насобирали всякой твари по паре — от сторонников «единой и неделимой», которые будто в облаках витают, грешной земли не касаются, и до каких-то там «социалистов-плехановцев». Решили, одним словом, устроить Ноев ковчег. Вызвал всех к себе сэр Джордж Марш, как барин вызывает дворню, продержал часа полтора в приемной, затем вышел и объявил, небрежно глянув на часы: «К семи, господа, извольте сформировать правительство! В противном случае…» Про то, что может случиться в противном случае, договаривать не стал, — это и так было понятно. А до семи часов вечера оставалось всего сорок пять минут, и в списке, который сэр Джордж как бы невзначай забыл на столе, оказались распределенными все основные портфели.

Таким вот способом получил он свое «Северо-Западное правительство». И пост военного министра в придачу. С первого дня он, разумеется, игнорировал всех этих политиканов в масштабе Гдовского уезда, заседаний кабинета не посещал. Черт с ними, пусть пока ловчат и жульничают у него за спиной! В Петрограде он их железной метелкой разгонит. И с батьки этого собственноручно сдерет незаконно надетые генеральские погоны.

Юденича одолевали военные заботы.

С ревнивой стариковской неуступчивостью держал он под личным контролем все подробности оперативного замысла. И в первую голову — все деликатнейшие обстоятельства, так или иначе связанные с операцией «Белый меч». Сам, никому не доверяя, прочитывал шифровки, поступавшие из Петрограда, а потом, запершись в кабинете, часами советовался с начальником своей контрразведки.

«Белый меч» был делом серьезным, многообещающим, не то что нашумевшая на всю Европу «Лига убийц».