Валерий Гуляев: Идолы прячутся в джунглях

Встреча в лесу

Все произошло так внезапно, что Хосе даже не успел по-настоящему испугаться. Он давно облюбовал этот участок джунглей для своего нового кукурузного поля. Исходил его вдоль и поперек. Прикинул толщину черноземного слоя и высоту деревьев. Успел даже подсчитать примерную величину будущего урожая. Все радовало здесь глаз земледельца. Много, очень много золотистых початков маиса соберет он этой осенью. А пока нужно трудиться не покладая рук: близится сезон дождей, и горе тому, кто запоздает с севом.

Невыносимо печет полуденное солнце. Соленый пот застилает глаза. Но вновь и вновь взлетает вверх неутомимый мачете индейца. С тихим шелестом падают вниз наискось срубленные ветви деревьев и колючие кусты. Дело явно спорится. Уже можно различить в лесной чащобе прямоугольные очертания будущей мильпы. [1] Мильпа — кукурузное поле (ацтекск.). И вдруг длинный нож Хосе со звоном ударился о какой-то странный округлый предмет, похожий на днище большого опрокинутого котла.

«Кому понадобилось тащить тяжелый котел в эту глухомань? — подумал удивленный индеец. — А может быть, это золотой клад, спрятанный ацтекскими воинами от жадных рук испанцев?»

И, ослепленный сказочными видениями свалившегося с небес богатства, Хосе ринулся к заветному кладу. Лихорадочно откинув мешавшие ему зеленые ветви и паутину лиан, он уже протянул было к сокровищу руку и… в страхе отпрянул назад: откуда-то из глубины земли на него в упор глядели два огромных глаза. «Это, наверное, сам дьявол!» — мелькнуло в голове у насмерть перепуганного парня, и, круто повернувшись, он помчался в свою деревушку Трес-Сапотес, расположенную в каких-нибудь полутора километрах от места его необычайной находки.

Сообщение Хосе вызвало в селении настоящий переполох. Но вопреки ожиданиям желающих посмотреть на золотой клад в лесу и охраняющего его дьявола оказалось более чем достаточно. Вооружившись кольями и лопатами и прихватив с собой на всякий случай несколько ружей, десятка полтора мужчин отправились в джунгли. Когда же таинственный предмет был наполовину выкопан из земли, то оказалось, что это вовсе не котел, а гигантская голова человека, искусно высеченная из одной глыбы черного базальта. Ее пустые глазницы равнодушно взирали на муравьиную возню обескураженных кладоискателей.

Разочарованные крестьяне прекратили раскопки и разошлись по домам, приписав свою неудачу проделкам все того же вездесущего дьявола, сумевшего непонятным образом превратить таинственный котел в богопротивного истукана.

Это необычайное событие произошло в 1858 году в одном из самых глухих районов южной части мексиканского штата Веракрус. Но ученые так и не узнали тогда о находке в Трес-Сапотес. Через несколько лет заботливая природа вновь укрыла мягкой землей и зеленым покрывалом тропических растений свою добычу. И только жуткие легенды о «голове дьявола» и зарытых под ней сокровищах, с оглядкой, полушепотом передаваемые из уст в уста среди местных индейцев, напоминали еще о таинственной скульптуре из Веракруса.

Голова «африканца»

В 1869 году в «Бюллетене Мексиканского общества географии и статистики» появилась небольшая заметка за подписью X. М. Мельгара. Ее автор, инженер по профессии, утверждал, что в 1862 году ему посчастливилось обнаружить близ деревушки Трес-Сапотес (штат Веракрус) на плантации сахарного тростника удивительную скульптуру, не похожую на все известные до сих пор — голову «африканца», высеченную из камня. Заметка сопровождалась довольно точным рисунком самого изваяния, так что любой читатель мог судить теперь о достоинствах этой находки. Как можно было уже догадаться, речь шла здесь о той самой «голове дьявола», которую обнаружили за несколько лет до этого крестьяне из деревни Трес-Сапотес. К сожалению, впоследствии Мельгар использовал свою необычайную находку далеко не лучшим образом. В 1871 году он без тени улыбки на лице объявил, ссылаясь на «явно эфиопский» облик обнаруженной им скульптуры: «Я абсолютно убежден, что негры не раз бывали в этих краях, и это случилось еще в первую эпоху от сотворения мира». Надо сказать, что подобное высказывание не имело под собой абсолютно никакой почвы, но зато вполне отвечало общему духу господствовавших тогда в науке теорий, когда любое достижение американских индейцев объяснялось культурными влияниями из Старого Света. Правда, бесспорно и другое: сообщение Мельгара содержит первое печатное упоминание о вполне конкретном памятнике неизвестной до того цивилизации.