Сергей Жук - За Уральским Камнем

Шорина извлекли на поверхность с большими трудностями. Тот, приняв на себя таранный удар медведицы, отлетел в сторону и угодил в глубокий сугроб, покрывавший толстым слоем сушняк старых, поваленных деревьев. Случись подобное в одиночку, быть ему погребенному заживо.

Князь весь был в ушибах и глубоких царапинах, руки и ноги были целы, но вот в сознание не приходил. Видимо, хорошо стукнулся головой, о чем красноречиво свидетельствовала содранная кожа и солидный кровоподтек на лбу.

— Ничего серьезного, — произнес Шатров-Лугуев после осмотра. — Князь — мужик крепкий, жить будет, но к жилью надо срочно отвести, околеть от холода может, а ямщицкий двор далековато будет.

Вогулы стояли рядом, уже завернув в шкуру тело погибшего товарища. Ближайший к Юрию произнес:

— Здесь недалеко селение, погибший оттуда родом. Отнести надо, и князю там помогут.

Решение было принято. Медвежьи туши разделали, погрузили на сани, туда же князя и убитого вогула. Запрягли собак, сами впряглись и двинулись в ближайшее селение вогулов.

Чтобы было понятно читателю и он ориентировался в названиях народностей, населявших в то время просторы Сибири, расскажу немного о них.

Их можно условно разбить на три группы. Первая — это народности, проживающие в южных степных районах. Кочевники и скотоводы, они были весьма воинственны. Осколки Золотой Орды и Кучумова Сибирского царства, именно от них происходили все военные конфликты и стычки. Поэтому и походы русских воевод в основном направлены против них, с целью наказания и физического уничтожения. Если перечислять основные народности этой группы по месту проживания от Уральского Камня на восток, то получится следующее: башкиры, калмыки, ногайцы, татары, киргизы, монголы.

Вторая группа — это народности, проживающие в таежной зоне. В основном по берегам рек. Именно им пришлось первыми соприкоснуться с русскими завоевателями Сибири, жить с ними рядом, ассимилироваться, заимствовать их культуру, быть союзниками и проводниками. Это вогулы, остяки, кеты, тунгусы, якуты, братские.

К третьей группе относятся народности, проживающие в тундровой зоне Сибири, вдоль холодного побережья Ледовитого океана. Несмотря на огромное пространство их проживания, от берегов Баренцева моря до Чукотского, их кругом называли одним достаточно неприятным словом — самоеды.

В дальнейшем повествовании я постараюсь описать подробнее и познакомить читателя с этими народностями, так как, не представляя их быт и культуру, невозможно представить всего трагизма и грандиозности покорения Сибири русскими.

Поселение вогулов, куда прибыли охотники, встретило их без особой радости, но и не враждебно. Забрав тело своего родственника, местный князек поселил русских в одной из изб, где топился очаг и было тепло.

Надо сказать, что вогулы, занимаясь преимущественно охотой и рыбалкой, жили оседло. По принципу русских они строили дома и окружали частоколом селения, а во временных поселениях, как большинство сибирских народов, сооружали чумы. Многие сибирские города и остроги возникали на месте бывших вогульских, остяцких или татарских городков.

Князя Василия Шорина раздели и уложили возле очага на чистую холстину.

— Что делать с князем? Неужели шамана звать, — ломал голову Юрий.

— Я слышал от наших вогулов, что княжна — новокрещеная Анна Алачева — сейчас здесь находится, и она весьма искусная знахарка, все целебные травы знает, — поведал один из стрельцов.

— Алачева, говоришь? Знакомая фамилия! Уж не остяцкого ли князя Игичея жена? Пойду лично к ней, думаю, не откажет!

Сказав это, Шатров-Лугуев накинул доху и выскочил на улицу. Уже стемнело. Собаки, почуяв чужого, с яростным лаем набросились на него. Отбиваясь плеткой от наседавших псов, Юрий направился в сторону нарядной юрты. Он ее приметил еще днем, именно в таком жилище должны останавливаться восточные принцессы. Что это московская незнакомка, Юрий уже не сомневался. Князь Шорин не раз ему рассказывал о той встрече с остяцкой княжной на праздник Пасхи. Да и по дороге в Сибирь он часто слышал из уст спящего князя имя Анны.

Стража сразу допустила Юрия к княжне. Она его ждала. Увидев днем Шорина в санях без сознания, она почувствовала, как закружилась голова и тревожно застучало в груди сердце. Это произошло раньше, чем она разглядела его в санях и узнала. Любовь, зародившаяся в тот памятный день, не оставлявшая ее ни на минуту, вспыхнула как огонь, обжигающий ее плоть и душу. Целый день она томилась, ожидая посланника от русских. Целый день не находила покоя. Восточная женская скромность, княжеская честь не давали ей никакой возможности броситься к любимому, может быть, находящемуся на краю жизни.