Сесил Форестер - Хорнблауэр и «Отчаянный»

Через некоторое время, когда ему немного полегчало, в дверь заколотили.

— Что случилось?

— Впередсмотрящий что-то прокричал с марса, сэр. Мистер Буш велел ему спуститься.

— Иду.

Хорнблауэр вышел на палубу и увидел, как впередсмотрящий перелез на бакштаг и соскользнул по нему на палубу.

— Мистер Карджил, — сказал Буш. — Пошлите другого матроса на его место.

Буш повернулся к Хорнблауэру.

— Я не мог расслышать, что он там кричит, из-за ветра, потому велел ему спуститься. Ну, что ты там увидел?

Впередсмотрящий стоял с шапкой в руках, слегка напуганный необходимостью разговаривать с офицерами.

— Не знаю, важно ли это, сэр, но когда в последний раз прояснилось, я заметил французский фрегат.

— Где? — спросил Хорнблауэр. В последний момент он сдержался, чтоб не произнести эти слова так резко, как намеревался вначале. Ничего не выиграешь, а кое-что и проиграешь, если начнешь орать на этого человека.

— Два румба на подветренной скуле, сэр. Корпуса видно не было, но марсели я разглядел, сэр. Я их знаю.

После обмена приветствиями «Отчаянный» довольно часто встречал «Луару» в Ируазе — это немного походило на игру в прятки.

— Какой у нее курс?

— Она идет в бейдевинд, сэр, под взятыми в два рифа марселями, на правом галсе, сэр.

— Вы совершенно правильно сделали, что доложили. Теперь возвращайтесь на свой пост. Пусть другой матрос останется с вами.

— Есть, сэр.

Матрос двинулся к мачте, и Хорнблауэр посмотрел на море. Горизонт снова сузился. Зачем «Луара» вышла из порта и борется со штормовым ветром? Может быть, ее капитан хочет потренировать матросов в плохую погоду. Нет. Надо быть честным с самим собой — на французов это не похоже. Всем известно, что скаредное французское начальство избегает без нужды трепать суда.

Хорнблауэр заметил, что Буш стоит рядом и ждет, пока к нему обратятся.

— Что вы об этом думаете, мистер Буш?

— Я думаю, прошлой ночью они стояли на якоре в Бэртэнском заливе, сэр.

— Меня это не удивило бы.

Буш имел в виду залив Бэртом, расположенный на обращенной к морю стороне Гуля, где при дующем с запада ветре можно стоять на длинном якорном канате. И, если «Луара» стояла там, она наверняка связалась с берегом. Ее капитан мог получить новости и приказы из Бреста, расположенного всего в десяти милях. Он мог узнать, что война объявлена. Если так, он попытается захватить «Отчаянного» врасплох. В таком случае, разумнее всего было бы повернуть судно оверштаг. Идя на юг правым галсом, «Отчаянный» вышел бы достаточно далеко в море, чтоб не опасаться подветренного берега, и настолько отдалился бы от «Луары», чтоб посмеяться над любой попыткой его преследовать. Но… Все это напоминало Гамлетовские сомнения, то место, где Гамлет говорит: — «Вот в чем вопрос». Ко времени появления Корнваллиса «Отчаянный» может оказаться далеко от своей позиции, и пройдут дни, пока он на нее вернется. Нет, раз так надо рискнуть судном. «Отчаянный» — ничтожный винтик в споре двух огромных флотов. Он дорог Хорнблауэру лично, но сведения, которые ему удастся раздобыть, в сотни паз важнее Корнваллису, чем сам шлюп.

— Мы останемся на прежнем курсе, мистер Буш, — сказал Хорнблауэр.

— Она в двух румбах на подветренной скуле, сэр, — заметил Буш. — Когда она к нам приблизится, мы будем достаточно далеко от нее на ветре.

Хорнблауэр уже это просчитал; если б результат был иным, он уже пять минут назад повернул бы «Отчаянный» оверштаг и сейчас мчался бы к безопасности.

— Снова немного проясняется, сэр, — заметил Буш, оглядываясь по сторонам. В это время с марса снова крикнули:

— Вот она, сэр! Один румб впереди правого траверза!

— Очень хорошо!

Ветер немного утих, и можно было, хотя и с трудом, «переговариваться» между марсовым и палубой.

— Вот она, сэр, — сказал Буш, направляя подзорную трубу. В этот момент «Отчаянный» поднялся на волне, и Хорнблауэр, хотя и неясно, различил марсели «Луары». Они были круто обрасоплены, и он видел в подзорную трубу только узкие полоски. «Отчаянный» был не меньше чем в четырех милях на ветре от нее.

— Смотрите! Она поворачивает оверштаг, сэр! Полоски превратились в прямоугольники, дрогнули и встали. Теперь марсели «Луары» обрасоплены параллельно марселям «Отчаянного» — оба судна идут одним галсом.

— Они повернулись оверштаг, как только заметили нас, сэр. Они по-прежнему играют с нами в прятки.

— В прятки? Мистер Буш, я полагаю, началась война. Трудно было произнести эти слова спокойно, словно между делом, как надлежит человеку с железными нервами: Хорнблауэр старался, как мог. У Буша таких предрассудков не было. Он уставился на Хорнблауэра и присвистнул. Но он смог мысленно повторить тот путь, который только что проделал Хорнблауэр.