Юрий Торубаров - Офицерская честь

— Думаю, наши журналисты умны и не будут писать такую глупость. Кто может что-то навязать такому человеку, — Шарль ехидно улыбнулся и поправил: — Не ему, а ей!

Он-то хорошо знал, кто был истинным виновником той свадьбы, которая отобрала у Барраса самого любимого человека. И только страх за свою власть заставил его сдержать себя. Они быстро переглянулись, и их взгляды провозгласили мир.

— Да, — как ни в чем не бывало произнес Баррас, — я хотел с тобой посоветоваться: как ты думаешь, чем мы можем отметить его подвиги? Скажем, даже за Египет.

Тот долго не раздумывал.

— Для такого военного человека, как Бонапарт, лучшей наградой может быть только оружие. Оно всегда будет напоминать о его незабываемых победных днях.

— Как просто, но как верно!

Баррас поднялся, и они, попрощавшись, расстались.

Итак, 9 октября 1799 года после почти полуторагодовалого отсутствия нога Бонапарта вступила на ставшую родной французскую землю. Никогда ему не было так тревожно, как в это мгновение. Что ждало его? Он услышал биение своего сердца. Оно стало биться еще сильнее, когда показался отряд солдат в сопровождении огромной толпы. Бертье, шедший рядом с огромным портфелем в руке, не без страха посмотрел на генерала. Но лицо того было до удивления бесстрастным. Он шел навстречу размеренным шагом. Но впереди что-то случилось. Стройные ряды солдат расстроились, и они, слившись с толпой, с криками, ринулись навстречу. До ушей прибывших донеслось:

— Да здравствует Наполеон! Да здравствует Бонапарт! Слава победителю! Слава спасителю Франции!

Так встретили его во Фрежюсе. Сопровождавшие были настолько поражены, что не знали, что делать. Того и гляди, люди поднимут генерала и на руках понесут его по дороге. Такая встреча не только обрадовала, но и придала ему решительности.

Вернувшись к себе, Баррас приказал собрать членов Директории. Когда они уселись в кресла, полукругом стоявшие перед столом Поля, он их оглядел, как будто видел в первый раз. Вот справа от него Гойе, с круглым одутловатым лицом, на котором застыла нижайшая покорность, и блестящей лысиной. Рядом с ним Мулен — крупные черты лица, толстый ноздрястый нос, как у лошади. И хотя его физиономия никакого сходства с Гойе не имела, но душонка была под стать ему. Одним словом, ничтожества. Не лучше и Роже-Дюко. Вот Сийес с лицом римского легионера, который смотрит на мир глазами хищной пантеры. Человек сам себе на уме и не хочет иметь никаких дел с этой компанией помощников. И сидит в стороне ото всех.

— Господа, — осмотрев присутствующих, сказал Баррас. — Я хочу вас обрадовать… — он замолчал, в душе наслаждаясь, как почти все эти директора, точно ученики, взирали на него, словно на божество. Разве что Сийес демонстративно отвернулся и смотрит в окно. Выдержав паузу, выдал: — Наполеон высадился в Фурже и двигается к Парижу.

Сообщение их ошеломило.

— Как высадился? Кто позволил? Где он сейчас?

— Что будем делать?

Баррас поднял руки и призвал к порядку.

— Высадился он вчера. Думаю, через два-три дня он будет в Париже.

— Арестовать! — вскочив, заорал Гойе.

— За что? — тихо спросил за его спиной Сийес.

— За то, что бросил армию! — оглянувшись, завопил тот.

Усмехнувшись, Сийес поднялся:

— У меня, Поль, такое предложение: давайте сообщим Совету пятисот. Посмотрим, как они отреагируют.

Похоже, предложение его принималось. Никто не возражал. Тогда Баррас спросил:

— Кому поручить ехать туда?

Опять подал голос Сийес:

— Зачем нам ехать? Вы знаете их настрой. Пошлем сообщение на листе бумаги. И все.

Баррасу предложение понравилось. Он ожидал, что они назовут его. А там… начнутся вопросы, издевки… Нет, правильно! Пошлем бумагу. Проголосовали.

— А мы его будем принимать? — приподнявшись, спросил Мулен.

Баррас не успел ответить, как подал голос Сийес:

— А как же. И подарок нужно сделать!

Было непонятно, не то он это сказал с издевкой, не то действительно сделал предложение. Баррас решил принять второе и объявил:

— Я думаю, это будет… правильно. Только что имел в виду господин Сийес?

— Я имел в виду богатый перстень из королевских сокровищ.

Баррас поморщился. Этого он делать не хотел, и так много разных разговоров.

— Я думаю, в части подарка Сийес в принципе прав. Хотя я человек и не военный, но мне думается, для военного оружие будет лучшим подарком.

Спорить никто не стал, тем более, что Баррас объявил, что он лично сейчас поедет в Мануфактуру Клингенталь, где в Версальской мастерской «Братья Коло» выберет подходящее оружие.