Владимир Обручев - В дебрях времени

И вот теперь опять катастрофа, снова климат меняется — уже под влиянием ледника уходящего.

А что же управляет оледенениями?

Процессы, происходящие на Земле.

Возможно, изменения активности Солнца.

Вероятно, периодический (через 300 миллионов лет) выброс гигантских масс вещества из центра Галактики.

Не исключено, что воздействие других галактик и их скоплений на ту, где мы, на то скопление, где наша родная Галактика.

Грандиозен масштаб, но пусть он не пугает нас. Напротив, прекрасно, что наша историческая судьба со столь многим связана, зависит от столь многого. Громоздятся горы, дышат огнем вулканы, зеленеет лес, сияет солнце, хороводы звезд идут по своим кругам, и все это влияет на человека. Значит, мы не отщепенцы, не просто так сбоку, а живая часть безмерного целого, наименованного нами вселенной.

Вот они, двое, на самом краю заоблачного моря. Быть может, в дальнем космосе, в недоступной звездной чаще началось то, что привело их сюда.

А они сами, что сделали они?

Тысячелетиями истаивал с середины ледник, покрывший север Европы. Чаша, наполненная талой водой, образовала титанический морозильник, определяющий климат материка. Но ударил топор, струйка превратилась в ручей, реку, огромный водопад. Как сто Ниагар он будет реветь недели, месяцы, десятилетия.

Вы слышите, как вплетается в рокот бегущих вод пенье длинной трубы? То Спартак у Везувия ставит в ряд восставших гладиаторов.

Вы слышите, различаете в грохоте вспененных струй конский топот и крики?.. Это воевода Боброк поднял руку. Уж русские войска прижаты к берегу Непрядвы, пал на траву окровавленный князь Дмитрий. Но Запасный полк свеж, выхвачены мечи из ножен, сцеплены зубы, взметнулась хоругвь, отпущены поводья, дрожит земля.

Все уже здесь… Обрушившиеся воды намечают современную береговую линию Балтийского моря, они соединяются с Атлантикой, перемещаются с ее нагретыми солнцем волнами, и оттуда на север придет тепло. Освободившиеся от давления вечного антициклона экваториальные ветры повернут внутрь континента, принося туда океанскую влагу. Чахлая полутундра сменится дубравами, на опушке пчела зажужжит над цветком, крупные стадные животные откочуют далеко на восток, и вынужденно совершится в Европе великая перемена — от охоты человек перейдет к земледелию, от сбора пищи к ее производству. Создастся устойчивый, легко сберегаемый излишек еды, поднимутся первые города, начнется цивилизация.

Если б им знать, мужчине и женщине!

Но они ничего не знают, их страшат, не радуют жаркое солнце, белые облака вестники другой эпохи. Мрачно глядя под ноги, мужчина завязывает пояс с колчаном и мешком. На его мускулистом плече сочится кровью рваная ссадина, косой шрам пересек лоб.

Женщина свернула шкуры, закинула за спину. Она кивает мужчине — слов не услышишь в оглушительном реве, — и двое начинают свой путь кромкой моря туда, к холмам, что огораживают затопляемую равнину. Двое ступают вниз на склон. Мужчина останавливается, бросает последний взгляд на неохватную поверхность льдистого океана. Его губы сжаты, брови нахмурены, но гордый и горький вызов на миг выражается в глазах — все-таки двое достигли самого края. Не их вина, что некуда дальше.

И вот люди удаляются от нас. Очень медленно, так что целый час нужен, чтобы им стать пятнышком на пустом белом фоне льдов и снега. Все меньше, меньше пятнышко, наконец оно исчезает совсем. Двое ушли к югу, в скифскую степь будущего, к славянскому лесу, в глубину пространств и времен.

Ушли, но вернутся, не пропадут. Их кровь влилась к нам в жилы, просочившись сквозь толщу тысячелетий. По водам отворенного ими Балтийского моря поплывут корабли, на его берегу Петербург раскинет свои дворцы. А там Сенатская площадь, штурм Зимнего, тяжелые бои в 1941-м на Ораниенбаумском плацдарме, от крепости Кронштадт крейсеры бьют главным калибром по фашистским танкам дивизий Гота, а после взлетят над Невой ракеты, знаменуя прорыв блокады.

Двое свершили.

А мы?.. Где оно, наше Балтийское море?

Да вот оно! Каждую секунду проливается первая струйка, начинается исток, только надо уметь увидеть. Дыхание, жест, слово, поступок дают начало таким развитиям, которых последствия не измерит никто.

Может показаться, что первобытный охотник лишь потому приблизил конец ледника, что мир тогда менялся, был в состоянии великой передвижки.

Но мир всегда меняется, и постоянно мы на последнем, решающем рубеже своего времени.