Юрий Корчевский - Тамерлан. Железный Хромец против русского чуда

— Ну, теперь видел, как мои воины расправились с гулямами? — спросил бек князя, когда за последним воином захлопнулась створка ворот.

— Слов нет, молодцы! Как это по-вашему? А-а-а! Богатуры! — не скрыл своего восхищения князь.

— Точно, именно так. Эх, было бы у меня сейчас хоть два тумена — еще неизвестно, чья бы взяла! Может — принял бы бой в чистом поле, верхами, разбил бы Тимура.

— Кабы знал, где упадешь, — соломки бы подостлал, — ответил пословицей князь.

— Русский странно говорит, — покачал головой бек.

День клонился к вечеру. На поле, где стояла армия Тимура, развели костры и стали готовить пищу. В Ельце же приободрились — похоже, сегодня больше атак не будет.

Ночь и в самом деле прошла спокойно, защитникам удалось выспаться. А утром… Едва рассвело, как караульные подняли тревогу.

Прибежавшим по тревоге беку и князю со стены открылась следующая картина. Вдали, в утреннем тумане, в третьей части версты от города стояли войска Тимура. Под покровом темноты они переправились на этот берег и теперь взяли город в плотное кольцо. На прежнем месте, противоположном берегу, стоял шатер, вероятно, самого Тимура, да видно было около двух-трех тысяч воинов.

Вчерашняя гибель гулямов заставила Тимура изменить тактику.

Сыграли тревогу, крымчаки и дружинники заняли места на стенах.

— Ну чего им не сидится? Даже рожу спросонья умыть не успел! — пожаловался один дружинник другому.

— Смотри, как бы тебя гулямы кровавой юшкой не умыли, — оскалился сосед.

Бек стоял рядом с князем и долго всматривался в войско Тимура.

— Ты знаешь, князь, боюсь ошибиться, но против нас стоит эмир Осман. Вон его бунчук! — Бек концом рукояти указал вперед.

Ярык-оглан уже два дня как был без коня, но с плеткой не расставался. «Привычка, что ли?» — дивился князь. С одной стороны, понятно — степняк, на коне вырос, а с другой — может быть, он этой плеткой воинов за провинность стегает?

Завыла боевая труба, и гулямы ринулись в атаку. Причем конно! Подскакав вплотную к стене, они круто поворачивали коней, прямо с них прыгали на стену и карабкались вверх, цепляясь за воткнутые копья и помогая себе ножами. И получалось у них ловко!

Князь, глядя на эти чудеса, только удивлялся. Откуда ему было знать, что в штурме города участвуют гулямы из горного отряда, что они привыкли лазать по каменистым, отвесным кручам, где если удается нож в расщелину воткнуть — уже удача.

Защитники сначала стреляли из луков, потом стали поливать гулямов кипятком и кипящей смолой, метали в них сулицы и копья. В иных местах гулямам удалось взобраться наверх, и сейчас там рубились на саблях.

Защитники перемешались — татары оборонялись с дружинниками Федора Ивановича, вместе отражали набег. Дрались неистово, сеча превратилась просто в бойню, мясорубку. Тела убитых и раненых падали на настил, вниз — на городскую землю.

Падали, пораженные стрелами, и около стены, с наружной стороны, и князь обеспокоился — скоро гора мертвых тел дойдет едва не до середины! Как бы она не послужила своего рода ступенькой для нападавших! Сам он, как и бек, и старший дружинник Данила, перебегал по настилу с места на место, помогая там, где приходилось особенно туго.

Кровью был залит весь настил, ноги скользили, и приходилось быть особенно осторожным. Попробуй отразить сабельный удар, ударить самому и при этом удержаться, не упасть на скользких бревнах. Но в таком же положении оказались и гулямы. Им даже приходилось хуже, поскольку их ичиги подошву имели тонкую, а каблуков не было вовсе.

Сеча шла едва ли не до полудня. Воины уже устали, а эмир бросал в бой все новые и новые части.

Наконец все стихло. Гулямы отошли, так и не ворвавшись в город. Телами их была усеяна вся земля у городской стены.

Потери эмира были велики, но и татары с дружинниками потери понесли ужасающие. От воинов князя едва уцелела половина боеспособных, а у татар — еще меньше. Надо отдать должное крымчакам: дрались они смело, врага не боялись, в одиночку кидались на двух гулямов. Если им разбивали щит, хватали в левую руку боевой нож и продолжали драться дальше. В бою они были хорошими союзниками.

Кул Османа отдыхал. Воины развели костры, стали готовить пищу. Этим же занялись татары и русские — слишком много сил отобрала атака гулямов.

Князь обходил стену и невесело думал о том, что еще одна такая атака — и все защитники погибнут, а город будет взят. Что же Олег Рязанский тянет? Сейчас бы помочь, послать воинов — тогда можно было бы продержаться до снятия осады. Не имея осадных орудий для штурма, эмир не будет стоять под городом долго — или обойдет город, или уберется восвояси. Про помощь Москвы князь даже и не вспоминал. Если великий князь Василий Дмитриевич и пошлет войско на помощь, оно не успеет дойти, и исход битвы будет предрешен — не сегодня, так завтра. И если помощь от Олега не подоспеет, участь города будет ужасна. Думать об этом не хотелось, но действительность была таковой.