Михаил Кубеев - Сбежавший из вермахта

С генеральной репетиции Эрих вышел окрыленный. Для премьеры он отпустил даже бородку, которую чуть подкрашивал, делал ее темнее, чтобы больше соответствовать комичной внешности своего героя. Профессор Ламмер похвалил его, отметил в целом профессиональную игру, выделил удачные ужимки и кривлянья. Эрих добился сходства с персонажем, и темная бородка ему идет. Отец, настройщик роялей и мать, домохозяйка, тоже обещали прийти на комедию. На трагические спектакли, где убивают, они не ходили, в жизни и без того хватало неприятностей.

Через три дня премьера. Афиши по всему городу уже развешаны – Карло Гольдони «Слуга двух господ». Спешите посмотреть. Инсценировка профессора Эмиля Ламмера! Роль слуги Труффальдино исполняет известный молодой артист франкфуртского городского театра Эрих фон Ридель! Перед самым Рождеством еще одна постановка, а дальше сплошные праздники, застолья, встречи с друзьями. Роль у Эриха новая, сложная: Труффальдино – комедиант, «шут гороховый», но и хитрец отменный, он держит всю пьесу. Зато какой у него заразительный вступительный монолог! Вот эти фразы, например:

Интендант театра герр Гриммс, присутствовавший, как всегда, на генеральной репетиции, хохотал до слез.

– Прекрасно, Эрих, прекрасно! – возбужденно говорил он и благосклонно похлопывал его по плечу. – Это ваша роль, вы настоящий комедиант. Успех гарантирован. Зрители вас знают, девушки приходят вами любоваться, они будут смеяться. Значит, мы с вами выполнили наше высокое предназначение.

Довольный похвалой Эрих торопился к себе домой, он снимал крошечную мансарду на набережной Одерпроменаде, недалеко от дома родителей. Там, на четвертом этаже под скошенным потолком-крышей, его ожидала Луиза Блюм. С ней Эрих собирался во время рождественских каникул отправиться в Потсдам. Им обещали предложить ведущие роли в новых фильмах. Не сидеть же им всю неделю во Франкфурте.

– Герр фон Ридель! Герр фон Ридель! – от приятных мыслей оторвал его хриплый женский голос.

Он обернулся. К нему, виляя ведущим колесом, на велосипеде стремительно подъезжала одетая в темную форму с фирменной шапочкой на голове почтальон, фрау Вильде. Она так торопилась, что чуть не упала. Эрих поддержал ее. Она старалась отдышаться.

– В моем возрасте тяжело развозить почтовые отправления, герр фон Ридель, их с каждым днем становится все больше. Сумка неподъемная. Наступает зима, мне скоро шестьдесят, – она печально улыбнулась. – У меня для вас заказная бандероль. Вот тут распишитесь.

Он взял тоненький синий пакет, бегло посмотрел на адрес, на синие штемпели, расписался и снова уставился на адрес отправителя. И понял: это был его черед… О нем вспомнили военные. Он почти забыл, что в свое время его зачислили в состав молодого резерва Франкфуртского-на-Одере пехотного полка. Военные приглашали его к себе. Мобилизация? Очень похоже. Тогда это означает конец мирной жизни, завершается его театральный сезон. На сцену он больше не выйдет. Рояль можно забыть. На всем ставился крест. Крест на нем, как на личности, на всех его планах. Собирайся в поход, герр фон Ридель, нордический тип, породистый ариец, горн зовет тебя! Тебе дадут в руки карающий меч. Нет, не меч, карабин, ты будешь учиться стрелять, убивать людей…

Собственно, этого приглашения он ждал, но все же надеялся… Никакой отсрочки ему уже не дадут. Война, как того и хотели великие стратеги в Берлине, расползлась по гигантским просторам России, и для успешного продвижения вперед вермахту требовались все новые и новые солдаты…

– Что вы молчите, герр фон Ридель? – дернула его за рукав фрау Вильде. – Я привезла вам неприятное известие, да? У меня немало таких бандеролей. Моего мужа тоже забрали служить. Отправили в Африку, он оказался в каком-то Тунисе, присылал мне радостные письма. Теперь замолчал. Я не знаю, что и думать. – Глаза фрау Вильде увлажнились. Она достала платочек из сумки. – Старший сын замерз под Москвой, младший сын бьется против французов, его отец, мой Хайнц, жарится на солнце в пустыне. Извините меня, герр фон Ридель, я не могу понять, зачем моего мужа послали в Африку? Там же одни негры, пальмы и обезьяны.