Муслим Булат - Тенгрианец

И пусть я беден, пусть есть у меня только тюрбан, хлопковый халат, перо и этот заканчивающийся лист бумаги, я богат тем, что есть у меня Он, одаряющий меня верой, самым ценным из богатств…

Пролог второй. Рукопись, найденная в Самарканде

Полны мои амбары, полны мои стойла, полны и сундуки мои звенящих и блестящих монет. На разноцветных, ароматных от трав и специй базарах, мне лично или в партнерстве с купцами разных городов принадлежащих, в пятнадцати крупных городах Орды, всегда много людей. В лучших, просторных и самых прохладных караван-сараях на Пути, мною лично или моими беками управляемых, всегда есть путники. Тутовые деревья, нефритовые рудники, постоянно действующие экспедиции в дешт и горы за мехами диких и редких животных. Мануфактуры шелков, ковров, жестяной посуды, ювелирные мастерские. В моих чашах всегда много воды. В моих бурдюках полно верблюжьего молока и вина. Мёд, рахат-лукум, сушеные фрукты, халва, нуга, миндаль – на скатертях моих нет пустого места. Волею Всевышнего, Увеличивающего и Распределяющего, дарованы мне блага мира сего.

Я, Абу Джафар Аляутдин ибн Ха́сан Хияас-ад-дин Ямин аль Ассур ибн Бани аль Нипал аль Крёс аль Син, сын Божий и раб Его, купец и бек семи городов и трех стран. Личный друг хана, эмиров, султанов, шахов, падишахов, раджей, покровитель купцов, ремесленников, караванщиков, защитник убогих и бедных.

Я человек, известный и в Руме, и в Кефе, и в Моске, и в Мосуле, и в Герате, и в Хиве, и в Кашгаре, в городах на Яксарте – Яссах, Сайраме, Шаше, Дженте, Барчыне; а также в Дели, Багдаде, Каире, Янцзыне и Сеоле. Спросите в любом из этих городов имя Аляутдина – и к вам отнесутся с той необходимой толикой почтения, отведенного мне самому.

Я верую в Него, ибо Возвышает Он. Ибо велик Он, ибо дает Он силу, мощь, победу тому, кто хочет, возвышая Его. Соблюдаю я столпы моей веры все так же истово. Пускай не все друзья мои почитают Его, соблюдаю я пост и салят, плачу зякят, ходил я в хадж. Ибо прощает Он и тех, кто не верует в Него.

Орда, самое большое и сильное государство, когда-либо созданное на просторах дешта, величайшее в своей силе копыт сотен тысяч лошадей и миллионов стрел, могущественно не только в этом. Главное его богатство – ее дороги, на тысячи фарсахов простирающиеся к Мекке, в Византию, к Московии, Бухаре, Сианю и Дели. Тысячи дорог по тысяче фарсахов. На каждой из которых по тысяче городов и поселений, готовых принять по тысяче путников в день. Каждый из которых имеет товаров на тысячу динаров. Се сонмы богатств, что множатся, как зерна риса на доске для шахмат. Благослови Всевышний того, что владеет этой доской.

В государстве, в котором ханы, султаны, эмиры, визири, беки и прочие власть имеющие образуют десятки, сотни, тысячи и целые тумены, сложно быть значимой фигурой. Однако же мне это вполне удается. Все потому что я уйгу… (зачеркнуто) богат. Как же я добился всех своих богатств? Это длинная, словно шелковый путь, извилистая, словно шелковый путь, запутанная история.

Я многое видел. Многое свершил. Я встречал выдающихся людей. Властители и поэты, купцы и путешественники, разбойники и ученые. Я торговал любым из доступных товаров, включая человеческую жизнь. Я писал книги, составлял словари тюркских народов, племен и произношений. Составлял трактат о классификации уйгурских усов в порядке их размера, формы, почета, уважения, размера богатств и так далее. Переводил на фарси с румского сочинение их поэта Али Гиери об аде и о Всевышнем, достохвальном. Строил мечети с голубыми куполами, прекраснейшие в своем служении Ему. Создавал рисунки для ковров в Хорасане. Многое я повидал в своей жизни.

Находясь теперь здесь, в Самарканде, величайшем и прекраснейшем из всех городов Орды и мира, я благодарен Всевышнему за все блага, богатства, мне дарованные, за моё положение и статус, ибо верую в Него.

Но да простит меня Милостивый и Милосердный, но греховен я. Готов я променять все блага, Им дарованные, на то, чтобы вернуть моего единственного друга, неверующего дикаря, Его волею мною потерянного, но не забытого. Ибо если жизнь – это торговля, и я в этой торговле преуспел, обменивая все благие поступки мои на место под прохладными ветвями Гулистанской благодатной тени, то нет мне прощения, ибо Рай – не то, чего желаю я сейчас, когда ангел смерти уже порхает крылами своими над домом моим. А лишь встречи жажду с давно разлученным товарищем, о судьбе которого волею Всевышнего я не ведаю теперь ничего…