Дмитрий Иванов - Волею богов

– Что ты здесь делаешь, Несауальтеколотль? – спросил верховный жрец.

– Я хочу взять с собой несколько кодексов из библиотеки. Ведь о них больше некому позаботиться, – отвечал паренёк.

– Неужели ты собираешься идти с нами? – удивился Истаккальцин.

– Да, я хочу, – твёрдо произнёс мальчик и дерзко взглянул прямо в лицо возжигателя копала, его большие, как у оленя, глаза блеснули.

– Послушай. – Истаккальцин положил руку на плечо юноше, – ведь ты можешь остаться здесь. Ты не участвовал в заговоре, и тебя никто не сможет заподозрить. Оставайся, и когда-нибудь ты станешь верховным жрецом, как я, – продолжал он. Уэмаку показалось, что у обычно невозмутимого главного служителя культа голос дрогнул, хоть тот и пытался скрыть заботу о пареньке.

– Нет, я уже всё решил, – отрезал Несауальтеколотль. – Если не возьмёте меня с собой, уйду сам. Я тоже разговаривал с предками позавчера. Они сказали мне идти. Мне нельзя оставаться здесь, моё будущее там, в затопленном лесу.

Истаккальцин наградил мальчика многозначительным взглядом и понимающе кивнул:

– Если хочешь идти – иди. Ты уже не маленький, ты сам хозяин своему сердцу. А разговоры с предками мы ещё обсудим. Дай посмотреть, что ты решил забрать отсюда.

Несауальтеколотль протянул верховному жрецу стопку кодексов в потемневших от времени деревянных обложках. Тот положил их на громоздкий ящик и стал открывать один за другим. По довольным кивкам стало понятно, жертвователь хорошо знал все собранные книги и одобрял выбор юноши.

– Хорошо, – произнёс служитель, закончив осмотр. – Они, безусловно, пригодятся нам. Но учти, свободных рук у нас нет. Будешь нести их сам вместе с едой, водой и прочими вещами.

– Понятно, господин, я догадывался. Буду нести сколько смогу.

– Ладно, иди, Несауальтеколотль, нам нужно поговорить, – выдавив из себя ободряющую улыбку, сказал Истаккальцин.

– Кто он такой? – поинтересовался Уэмак, когда мальчишка ушёл.

– А-а-а, – протянул – верховный жрец, – это сын нашего Кинацина, Несауальтеколотль. Кстати, внешность полностью соответствует имени [24] Внешность полностью соответствует имени – имя Несауальтеколотль переводится как «голодная сова». , заметили? Он недавно закончил кальмекак, стал жрецом. С самого детства боги и предки не оставляют его. В отличие от других, Несауальтеколотль не вызывает видения обрядами, великие сами говорят с ним, когда захотят. А ещё он превосходно истолковывает пророчества, хотя, понятно, не имеет большого опыта. Чутьё. По-другому и не скажешь. А вдобавок пытливый ум. Узнаю себя в нём. Хотя даже мне не доводилось испытать такого. Поразительно, боги сами начинают разговор с мальчиком. Мне будет жаль, если ему предстоит сгинуть в болотах.

– А он тоже утратил связь с великими? – спросил Уэмак.

– Честно сказать, мне и самому интересно. У парнишки есть одна черта – ничего не говорить, покуда не будет знать наверняка. Сегодня утром разговаривал с ним. Последнее видение посетило его позавчера. С того времени Несауальтеколотль перестал ощущать «присутствие великих» – так он говорит. Зато появилось какое-то неясное чувство. Сказал, будто слышит какой-то слабый-слабый голос. Очень редко и буквально считанные мгновения. Разобрать ничего не может, чей он – не знает. Даже не уверен, то ли он принадлежит кому-то из богов, то ли предков. Больше ничего не сказал. Стесняется. Ну, да и я не стал пытать мальчишку. Пусть лучше сначала разберётся в себе, потом расскажет сам.

Уэмак лишь промолчал в ответ. А Истаккальцин достал из деревянного сундука карту и развернул её на крышке ящика.

В тот день Истаккальцин поздно вернулся домой. Дел, конечно, накопилось много, но не все требовали участия такой высокопоставленной персоны, как главный служитель Тескатлипоки. Просто верховный жрец боялся остаться наедине с собой. Подумать только, ещё недавно возжигатель копала призывал Уэмака сохранять самообладание, а теперь сам боится тревожных мыслей. Раньше жертвователь не опасался говорить со своим сердцем. Но теперь, когда связь с богами оказалась утраченной, в душе возникла пугающая пустота, и стоило только вспомнить о ней, как волна мурашек проходила по спине, и комок подкатывался к горлу. И вот теперь, когда молодой мужчина оказался один в длинной узкой комнате, наконец-то скинул сандалии, снял тяжёлый головной убор и наспинную розетку из перьев, аккуратно сложил в деревянный ящик браслеты и жадеитовое ожерелье, гнетущее ощущение утраты вновь дало о себе знать. Утомлённый дневными заботами Истаккальцин, тяжело опустился на циновку, прислонился к холодной стене, охватил руками колени и погрузился в горестные раздумья. Спать не хотелось. Обычно перед сном он любил листать кодексы. Но сейчас книги в тяжёлых деревянных переплётах с пёстрыми картинками внутри сиротливо лежали в углу. Хозяин не желал притрагиваться к ним. Зачем? Ведь там изложена воля великих, а их голосов не слышно боле.