Владимир Юшин - Орден Пяти Зверей

Честно говоря, этот Лешкин рассказ подействовал на нас странным образом. Складывалось впечатление, что каждый из нас видел нечто похожее, но в своем сне. Пусть наши сны не были такими яркими и не запомнились с потрясающей четкостью, однако они оставили в нашем подсознании определенную информацию. Теперь эта информация под действием происходящего начинала всплывать легким туманом, заставляя относиться ко всему с достаточной долей серьезности. Я хоть и проявил внешний скептицизм, внутри испытывал очень странные ощущения. Эти камни и обруч подействовали на меня очень сильно. Они откликались на мои прикосновения. Меч, который признал меня своим хозяином, мог служить верой и правдой только мне. Я испытывал полную уверенность что, возьми этот меч кто-то другой и ничего хорошего из этого не получилось бы. Такую-же уверенность я испытывал и в отношении мечей моих товарищей. В общем, все, что произошло в этот день, было очень странным. Вот мы и сидели, переваривая это ощущение странности, запивая его водкой и заедая всякой снедью. Спать разошлись поздно. У каждого в черепе роились всевозможные мысли и предположения. Я, на удивление быстро заснул, и мне не снилось ничего.

Проснулся первым как, впрочем, всегда на природе. Утренняя прохлада еще сохранилась в тени деревьев, а вот на поляне, уже вовсю резвилось летнее солнце. Да, вчера мы слегка переборщили с алкоголем. Состояние оставляло желать лучшего. Развел костер и подвесил кипятить чайник. В ожидании крепкого чая собрал в лагере вчерашний мусор. Позже, усевшись в раскладном кресле с чашкой бодрящего напитка, прислушался к окружающим меня звукам. Где – то рядом жужжал шмель, в ивняке заливались мелкие птахи, а в лагере сопели и храпели мои товарищи. Они явно не спешили просыпаться, но и будить мне тоже никого не хотелось. После чая почувствовал себя гораздо бодрее и решил прокатиться на лодочке. Дабы не нарушать утренний покой отправился на «Уфимке». Отплыв от лагеря метров на сто, сообразил, что забыл спиннинг. Ну да ладно. Проверю сети. Собрав полный судок, направился еще дальше вдоль берега. Утро стояло чудесное, вода была гладкой словно зеркало и я, получая от вёсельной прогулки огромное удовольствие, не спеша, отплывал все дальше и дальше от лагеря. Зелень деревьев, по июньски сочного цвета, купалась в утренних, еще ласковых, солнечных лучах. Я уже собирался поворачивать в обратный путь, когда заметил на берегу странное деревце. Среди зеленых кустов, оно выделялось, темно синим цветом. Оставаясь под впечатлением от вчерашних ощущений, я направил лодку к берегу. Едва успев причалить, я ломанулся сквозь кусты к этому деревцу, не разбирая дороги. Моему взору открылась необычная, для наших лесов, картина. В зарослях ивняка на площадке диаметром пять метров не росло ничего кроме этого дерева. Странные, синего цвета, листья были похожи на листья конопли, только с ровными краями и более мясистые. Дерево источало сильный запах, напоминающий смесь эвкалипта и можжевельника. Повинуясь странному импульсу, я схватился за серый, с серебристым отливом ствол и, что есть сил, потянул деревцо из земли. Странное растение неожиданно легко подалось, и я оказался на пятой точке, с деревом в руках. Не понимая почему, но зная, что именно так нужно, я бросился обратно в лодку, погрузил в нее дерево и как сумасшедший погреб к лагерю. В лагере первым делом оборвал всю эту странную синюю листву и упаковал в полиэтиленовый пакет. Затем, расстелив на земле большой кусок пленки, стал очень торопливо выстругивать охотничьим ножом из деревца посох. Причем, стараясь не потерять ни одной ветки, куска кожуры или щепки. Аккуратно ошкурив и ровненько остругав, собрал все отходы и тоже упаковал в полиэтиленовый пакет. Не сильно развитая корневая система образовывала нечто вроде корзиночки или определенным образом сложенные пальцы руки, только пальцев было семь. Столько – же было стрельчатых листочков в одном солистии. Мягкая и очень легкая в обработке древесина очень быстро стала подсыхать и твердеть. По всему лагерю, если не по всему побережью, разливался густой аромат смеси эвкалипта и можжевельника. Я достал из ларца камень и, аккуратно разжав пальцы корневища, поместил его в эту странную ладонь. Затем, отрезав лишнюю длину пальцев-корней, я как бы обжал корнями камень. Дерево весьма охотно приняло необходимую форму. Древесина очень быстро высыхала и становилась все тверже. Обрабатывать ее становилось все труднее. Примерно через четверть часа это стало и вовсе невозможным. Дерево стало твердым как камень. К счастью я успел полностью удалить все сучки и придать деревцу форму настоящего посоха, даже успел вырезать у навершия несколько символов, виденных мною на мече и обруче. Эти символы ни у кого больше не повторялись, имелись только на моем оружии. Сок дерева, незаметно проступавший из середины, высыхая, сделал поверхность всего посоха гладкой будто отполированной. Через полчаса мой нож не оставлял на поверхности посоха даже царапины. Чудеса, да и только! Я попробовал топором, эффект был таким же. Да, странный кустик.