Святослав Воеводин - Ошибка Вещего Олега

Дверь опочивальни открылась, выпуская заплаканную Эфанду с маленьким Ингором на руках. Новгородцы уже прозвали его Игорем, и, в отличие от Олега, ему было суждено вырасти, не помня запаха моря и парусов на далеком горизонте.

– Отходит, отходит, – прошептала она, уткнувшись лицом в плечо брата. – Тебя хочет видеть, Олег.

Она была Рюрику давнею и верною женою, и ей было обидно, что он решил разделить последние минуты не с нею, а с ее младшим братом.

Игорь молча и серьезно смотрел на Олега, пытаясь запихнуть в рот кулак целиком. Его редко видели плачущим. Даже голодный, он предпочитал сердито требовать сиську, а не жалобно выпрашивать ее. Потрепав его по реденьким льняным волосикам, Олег вошел в опочивальню.

Рюрик был не жилец, это было видно по его восковому лицу с прозрачной, истончившейся кожей. Глаза запали, приобретя влажный лихорадочный блеск. Он поднял желтый костлявый палец и поманил шурина, после чего указал ему на место рядом. Олег опустился на колени подле ложа и взял холодную руку свояка в свои ладони. Собственный порывистый жест смутил его, и он хотел было отпустить руку, но Рюрик не позволил, ухватившись за пальцы, как за спасительные соломинки.

– Это Вадимов сын убил меня, – прошептал он. – Никому ни слова, а то сбежит или новую смуту затеет.

– Вадимов сын? – переспросил Олег недоуменно. – Гостомысл? Ты же сам сказывал, что застудился, когда сани в Лугу провалились.

Слова эти были вызваны растерянностью. Не успел Олег произнести их все, как уже понял, что князь говорит правду. Вадим Хоробрый был новгородским воеводой и в свое время поднял бунт против пришлых злыдней, как он называл варягов. Рюрик тогда действовал быстро и решительно, утопив бунтовщиков в их собственной крови. Мало кто из заговорщиков удостоился заточения в темницу или смерти легкой, не мучительной и не позорной, и, уж конечно, это был не Вадим.

– Простуда моя от булата отравленного, – отвечал Рюрик, жарко дыша и роняя голову на подушку.

– Как это? – еще сильней изумился Олег.

– Змея-изменщица меня коварством взяла. Девка красоты необыкновенной. Я ее в Ладоге присмотрел и на Подгорском зимовье поселил для утех во время охоты.

– Звать девку как?

– Забава. Только забавляться с нею недолго пришлось. Кинжалом меня в спину ударила, стерва. Рана пустяковая, да яд в нее попал. Нож отравленный оказался. В том Забава на дыбе призналась. Казнил ее и скорей домой, к знахарям. Не хотел, чтобы Эфанда про блуд мой прознала, вот и выдумал хворь…

Рюрик сообщал все это малыми порциями, делая частые передышки. Пока он замирал, собираясь с силами, Олег молчал, чтобы не сбивать его с мысли. Но один вопрос не давал ему покоя, и он спросил, когда рассказ подошел к концу:

– Откуда, батюшка, известно тебе, что злодейство Гостомысл задумал?

– Больше некому, – вздохнул Рюрик. – Пожалел злодейское семя, вот и пожинаю плоды. Ты мою ошибку исправь, Олег. Как помру, поезжай в Ладогу и изничтожь весь Вадимов род под корень.

Рюрик хотел сделать рубящий жест, но лишь уронил руку на одеяло. Желтизна ее была пугающей. Почитай, неделю Рюрик боролся со смертью, противопоставляя ей свою волю и жизненную силу, но теперь она брала свое и никто не мог помешать этому.

– Как же я заговорщиков одолею, когда у меня даже сотни своей нет? – нахмурился Олег.

– Все войско теперь твое. – Рюрик косо посмотрел из-под коричневого века. – Всю власть тебе отдаю.

– Мне?

– Тебе, Олег, тебе. Больше некому. – По вздоху князя можно было понять, что он не в восторге от собственного решения. – Братья мои, сам знаешь, давно почили…

По странному стечению обстоятельств Синеус и Трувор умерли почти одновременно, и никто точно не знал отчего. Просто однажды братьев Рюрика не стало, а сам он в дополнение к Новгороду получил Белоозеро и Изборск, увеличив свои владения втрое.

– Знаю, – коротко кивнул Олег.

– А другим власть доверять нельзя. – Рюрик говорил с трудом, однако пересиливал слабость, потому что не мог уйти, не сказав всего, что должен был. – Тогда жене моей и сыну не жить. А ты их любишь. Любишь ведь?

Ответ последовал не сразу. Только сейчас Олег начал понимать, что происходит. Рюрик поручал ему опеку над своим единственным наследником. Ближе Олега у него никого не осталось. Помри князь, и воеводы тотчас на престол полезут, сметая всех на своем пути. Затеют междоусобицу, Эфанду с Игорем либо удавят по-тихому, либо себе служить заставят. Олег же не желал зла ни сестре, ни племяннику. Ставя его наместником, Рюрик мог не опасаться за будущее своей семьи.