Михаил Вострышев - Частная жизнь москвичей из века в век

Не менее прославился на посту генерал-губернатора Москвы светлейший князь Дмитрий Владимирович Голицын, правивший Первопрестольной с 1820 по 1844 год и считавшийся воссоздателем прекрасного облика города, сильно пострадавшего от пожаров и вандализма 1812 года. Когда князь был назначен в Москву, от Никитских ворот через пустыри еще можно было увидеть Сущево, а с Болота через рвы и топи Павловскую больницу на Калужской. При нем древняя столица украсилась садами, парками и непрерывной цепью бульваров, пополнилась более чем десятком мостов, набережные Москвы-реки оделись в гранит, на площадях появились фонтаны с чистой мытищинской водой, истекавшей из резервуара на Сухаревой башне, был устроен первый в России пассаж (Голицынская галерея). Особенно же расцвели за время его градоначальства в христолюбивой Москве благотворительные заведения. Запомнился светлейший князь москвичам и в тяжелые годы, в 1831-м, когда город посетила холера, и в 1834-м, когда в течение двух месяцев не утихали пожары. И в тот и в другой раз Голицын сумел сохранить в Москве тишину и спокойствие, помочь жителям противостоять эпидемии и стихии. Умер светлейший князь, генерал от кавалерии и кавалер всех российских орденов, в Париже после двух операций в понедельник на Святую Пасху 1844 года, в самый, по народному поверью, блаженный для кончины день. Перед смертью несколько раз спрашивал врача: «Не правда ли, мы возвратимся в Москву? Вы меня здесь не оставите?» По славной дороге 1812 года, мимо Красного и Бородина возвращался он в гробу в свой город, чтобы найти вечный покой в Донском монастыре.

Племянник славных героев 1812 года братьев Тучковых, Павел Алексеевич Тучков правил городом в 1854–1864 годах. Москвичи, кто победнее, были благодарны ему за резкое снижение цен на дрова, учреждение комиссии для внезапного обследования мастерских по проверке отношений хозяев к малолетним ученикам, ужесточение наказаний нанимателям, неисправно платящим заработки рабочим. Те, кто побогаче, видели другую сторону благодеяний Тучкова – переустройство бульваров и мостовых, открытие Адресного стола, где можно было узнать местожительство любого москвича, начало работы телеграфа. Просвещенные граждане приветствовали основание Тучковым Городского статистического кабинета, училища для глухонемых и других новых учебных заведений. И буквально все знали и верили, что Тучков с женой Елизаветой Ивановной и детьми живет весьма скромно и не может себе и помыслить обогатиться за счет казны или взяток. Александр II, будучи в Москве, удивился, что генерал-губернатор не имеет обыкновенной дачи и на лето снимает ее у более богатых горожан в Петровском парке. Пришлось Москве, когда умер кристально честный генерал-губернатор, открыть «подписку на расходы по погребению». Собранных денег хватило с лихвой, осталось даже на памятник над могилой в Новодевичьем монастыре.

Владимира Андреевича Долгорукова москвичи звали не иначе, как «удельный князь». Барин с чисто русской душой нараспашку и чисто русским хлебосольством, он управлял Москвой, как своей вотчиной. И оказалось, что в сложные годы коренного преобразования России он пришелся к месту, сглаживая острые углы недовольства реформами. Князь вступил в должность генерал-губернатора 30 августа 1865 года, вскоре после освобождения крестьян от крепостной зависимости. В «долгоруковскую эпоху» Москва стала свидетельницей коронации императора Александра III, освящения нововыстроенного храма Христа Спасителя, Всероссийской промышленной выставки. В это сложное, многим непонятное время, когда стремительно менялся привычный уклад не только политической, но и личной жизни, князь Долгоруков умел ладить и с исповедниками старого николаевского режима, жаждавшими реванша, и с правительственными чиновниками, превыше всего ставившими угождение капризам сегодняшних властителей, и с либералами, требовавшими все новых и новых уступок демократии. Его личный авторитет в глазах обывателей был выше и действеннее авторитета закона, и Москва, как никакой другой город России, довольно мирно переболела нелегким периодом решительных преобразований. Когда на восемьдесят первом году жизни он был уволен от должности и отправился для лечения за границу, то не прожил без любимого города и четырех месяцев, скончавшись 20 июня 1891 года. Долгоруковская эпоха Москвы, длившаяся более четверти века, отошла в прошлое.

После него высшая власть в Москве принадлежала великому князю Сергею Александровичу (26 февраля 1891 г. – 1 января 1905 г.), А. А. Козлову (14 апреля – 15 июля 1905 г.), П. П. Дурново (15 июля – 24 ноября 1905 г.), Ф. В. Дубасову (24 ноября 1905 г. – 5 июля 1906 г.), С. К. Гершельману (5 июля 1906 г. – 17 марта 1909 г.), В. Ф. Джунковскому (10 апреля 1909 г. – 25 января 1913 г.), А. А. Андрианову (11 июля 1914 г. – 5 мая 1915 г.), Ф. Ф. Юсупову (старшему) (5 мая – 3 сентября 1915 г.), И. И. Мрозовскому (2 октября 1915 г. – 1 марта 1917 г.). После победы Февральской революции главные начальники Москвы стали называться комиссарами, а после Октябрьского переворота председателями исполкома Моссовета. Но их власть в связи с переселение советского правительства из Петербурга в Москву была уже далеко не столь всеохватна, как у московских царей и генерал-губернаторов.