Максим Бужанский - История мира в 88 главах

А Елена выбрала Менелая, славного парня, младшего брата Агамемнона, из семьи с очень нехорошей историей.

Настолько нехорошей, что говорят, будто маску этого самого Агамемнона даже побоялись спереть из Эрмитажа в бурные 90-е, когда тащили всё подряд.

…Согласно заранее намеченному плану, Парис прибыл в Спарту. Менелай принял его как родного, и тот не подвел.

Как только Менелай отъехал на тризну по не вовремя крякнувшему дедушке, Елена почувствовала, что ее место рядом с Парисом. И отплыла вместе с ним, из любви к Менелаю прихватив на память его драгоценности и пару рабынь, чтобы было с кем горевать о покинутом доме.

Как-то нехорошо, что ни слова так и не сказано о Парисе, какой бы дрянью он ни был. Приличная троянская царская семья, достойнейший отец, благороднейший брат, нуднейшая сестра. А ты сразу рождаешься с такими сопроводительными документами, что любящая семья бегом относит тебя в дремучий лес и мчит домой, стараясь скорее забыть дорогу. Так и жил среди пастухов и разбойников, спал с нимфами, отдыхал на свежем воздухе. Пока к нему не явились три голые бабы, скромно представившиеся Герой, Афиной и Афродитой. Ну, говорят, выбирай, дружок. После этого вернуться домой и осчастливить родственников было уже просто делом техники.

Перекусил, простил всех наскоро и отплыл за Еленой.

Трудно сказать, так ли кто-то, кроме бедняги Менелая, расстроился из-за Елены. Жизнь хороша, баб полно, вино льется и играет музыка. Так надо ли?

«Надо!» – сурово припечатал будущий обладатель эрмитажной маски. Ибо другого повода перераспределить торговые потоки от Трои к себе можно и не дождаться. А кроме того, нет сил больше терпеть эту разнузданную общегреческую демократию. Нужен сильный лидер, и вот он Я! Элладе «потрибен» Агамемнон. Крапка.

Истины ради, герои в бой не рвались. Пришлось сгонять под знамена принудительно. Одиссей пытался прикинуться идиотом, но и вокруг все были не профессора. Ахилла переодели бабой, но он тупо купился на блеск оружия. В общем, погрузились в корабли и отплыли.

Было предсказано, что победить удастся только на десятый год, поэтому особо не напрягались.

Сначала слегка ошиблись адресом, высадились и сходу вырезали кого-то не того. Удалились без извинений, вернулись к себе и стартанули еще раз. С прежним задором.

Высадились, встретились с троянцами, и решили просто убить друг друга, без всяких унизительных компромиссов. Чем и занялись на ближайшие девять лет в ожидании десятого года.

Боги, в свою очередь, тоже разделились между собой, приняв одну из сторон и предвкушая масштабное развлечение.

Че токо не делали. Убивали строем и в одиночку, пешком, бегом, верхом и на колесницах. Совершали глубокие охваты и десантные операции. Делили пленных баб, ссорились, запирались в шатрах, теряли друзей, вылезали из шатров, убивали врагов, волочили вдоль стен и возвращались в шатры. Пили и пели, пели и пили. Славили. Короче, куда приятней хозяйственных дел, ожидавших дома.

После смерти Гектора Парис почувствовал себя дома слегка неуютно и ради поддержания имиджа вызвался на поединок с Менелаем. Предполагая, что это будет нечто вроде пятничного ток-шоу, поорали и разошлись.

Не испорченный куртуазностью Менелай принялся его натурально убивать. Вмешавшаяся Афродита еле уволокла своего чемпиона. Вошедший в раж Диомед умудрился ранить и Афродиту, и Ареса, насилу оттащили.

Короче, было ясно, что шутки начали заканчиваться. А у Одиссея еще была парочка. Ибо он-то как раз очень хотел домой, к Пенелопе. В массы была вброшена идея о том, что пора сворачивать цирк. Для начала, Одиссей и Диомед пролезли в осажденный город и сперли Палладий – статую Афины. Диомед был вроде как сыном Афины, папаша удружил. Одиссей находился с ней в тоже не менее тесных близких личных отношениях, – в общем, соображали на троих.

Тут-то Лаэртид и предложил сделать троянцам предложение, от которого они не смогут отказаться. Подложив тем самым свинью гомерического масштаба.

Начали что-то пилить, получился здоровенный, выше городских ворот, конь. Подарочный.

Лучшие из уцелевших греческих героев погрузились внутрь. А остальные понуро уплыли за горизонт, скрывшись за которым лихо исполнили поворот все вдруг и притаились за ближайшим островом.

Самовлюбленные троянские любители халявы высыпали к Коню счастливой толпой. Жреца Лаокоона, вместе с сыновьями пытавшегося очернить лучшего в мире Коня, очень удачно задушил случайно высунувшийся из воды змей. Хотя его все равно порвали бы на части возбужденные соплеменники.