Ги Бретон - Наполеон и его женщины

Именно этого и хотел Баррас. Он немедленно послал за Бонапартом в гостиницу «Синий циферблат» на улице Юшет.

Национальный гвардеец, которому вручили наспех составленный приказ, помчался в тот грязный и зловонный квартал, где проживал будущий император Франции. Спустя полчаса он вернулся, но один. Бонапарта он не нашел.

Тогда взбешенный Баррас велел искать его во всех гостиницах и кафе, где обычно болтался его протеже. В девять часов вечера двадцать пять гостиниц и семнадцать трактиров удостоились визитов гвардейцев, но результата эти посещения не дали.

Так где же был этот Бонапарт?

Где?

Да у противника…

Начиная с пяти вечера он действительно (большинство историков обычно этот факт стыдливо замалчивают) вел переговоры с восставшими. Жалованья он не получал, у военного начальства был не в почете, жил на ничтожную зарплату за исполнение маленькой должности в топографической службе вооруженных сил. И посему ему в голову пришла мысль предложить свою шпагу врагам Конвента в надежде получить за нее немалую цену.

Но переговоры шли плохо. Роялисты, отнесясь к Бонапарту как к простому наемнику, предложили ему за работу деньги. Слегка разочарованный этим, он стал торговаться насчет суммы, потребовал себе адъютантов и важный пост в случае победы.

В конце концов стороны вроде бы уже договорились, но тут часы пробили шесть ударов. Бонапарт внезапно поднялся.

– Разговор этот мы продолжим ночью, – сказал он. – А теперь прошу прощения, но срочное дело вынуждает меня быть в Париже. До скорой встречи.

Этим «срочным делом», которому суждено было решить его судьбу, было любовное свидание. Давайте послушаем барона де Буйе:

«Накануне 13 вандемьера Наполеон ушел от роялистов, уже считавших его своим человеком, и отправился в “Театр Фейдо” 11на свидание с некоей молоденькой девицей по имени Сюзанна, проживавшей по улице Сурдьер в гостинице, где этот молодой офицер иногда проводил ночи, занимаясь очень приятными делами.

Этой девице, фамилии которой мы не знаем, было восемнадцать лет. Средства к существованию она добывала тем, что рисовала портреты. Бонапарт познакомился с ней однажды вечером в “Республиканском Театре”, куда часто ходил по льготным билетам, которые доставал ему его приятель Тальма».

И барон добавляет одну пикантную подробность:

«Когда Бонапарт приходил с любовным визитом к Сюзанне, то из-за крайне малых размеров комнатки, где находила пристанище их любовь, ему приходилось класть шпагу на стул, а треуголку – на кувшин с водой. Произведя эти операции, он предавался наслаждению… Девушка заботилась о нем: стирала ему белье, штопала чулки, надраивала шпагу и готовила сосиски с чечевицей, которые он с наслаждением поедал в большом количестве…» 12

Дори со своей стороны уточняет:

«Эта любовь была для Наполеона просто подарком судьбы. Ведя совместное хозяйство с этой юной художницей, он за неделю не тратил того, что до знакомства с ней успевал потратить за один день» 13.

Мы видим, что счастливая звезда Бонапарта имела в тот день, 12 вандемьера V года, вид очаровательной блондинки. Ибо можно с уверенностью сказать, что, если бы он руководил операциями роялистов, 13 вандемьера сторонники Конвента, без сомнения, были бы истреблены. И в этом случае на трон взошел бы Людовик XVIII, а Империи бы не было.

Итак, Бонапарт встретился с Сюзанной в «Театре Фейдо», где в тот вечер шла комическая опера «Лодойска» композитора Керубини. Взявшись за руки, они вошли в зал и стали с нетерпением ждать, когда первый тенор начнет исполнять ту великолепную арию, которую в то время распевал весь Париж.

В антракте к ним в ложу влетел, тяжело дыша, один из приятелей Бонапарта.

– Баррас повсюду разыскивает тебя, – сказал он будущему императору. – Его только что назначили главнокомандующим Внутренней армией, и он хочет взять тебя своим заместителем.

Затем он сообщил о том, что Бонапарта восстановили в армии, и описал охватившую Конвент панику.

– Тебе нельзя терять ни минуты!

Бонапарт, решив, что восстановление в армии и та должность, которую предлагал ему Баррас, были более интересными, нежели предложения роялистов, оставил Сюзанну наслаждаться в одиночестве музыкой Керубини, а сам поспешил в Тюильри.

Баррас встретил его неприветливо:

– Где ты был?

– В театре.