Марина Сванидзе - Погибель Империи. Наша история. 1913–1940. Эйфория

Репинские привязанности отличались чрезвычайным разнообразием. Чаще всего это были светские дамы, которых он писал. Бывали жестокие страдания, как в случае, когда он влюбился в свою ученицу Званцеву, которая заставила его немедленно забыть баронессу Варвару Ивановну Икскуль.

Родственники баронессы Икскуль по мужу запечатлены Репиным на заседании Госсовета. Сама Варвара Ивановна, после того как ее бросил Репин, была писательницей, издателем с благословения самого Толстого. Она, поклонница Горького, вызволяла его из-под ареста. В годы Первой мировой войны ей было уже за шестьдесят, она организовывала лазареты, кормила неимущих, была сестрой милосердия непосредственно на поле боя. Награждена Георгиевским крестом.

Итак, после баронессы была Званцева. Ее Репин оставил ради княгини Марии Клавдиевны Тенишевой, которая была спонсором Дягилева. А Мария Клавдиевна, в свою очередь, уступила место Наталье Борисовне Нордман-Северовой, у которой и дача в Куоккале.

Чуковский, часто гостивший в Пенатах, пишет в дневнике: «Иду мимо дачи Репина, слышу, кто-то кричит на всю улицу: „Дрянь такая, пошла вон!” Это жена Репина кричит мадам Нордман. Увидела меня, устыдилась.

Дура и с затеями – какой-то Манилов в юбке. На зеркале, которое разбилось, она заставила Репина нарисовать канареек, чтобы скрыть трещину. Репин и канарейки! Это просто символ ее влияния на Репина. А вы бы посмотрели, какие у них клозеты! Даже будки собачьи Репин расписывал».

Илья Ефимович с Натальей Борисовной сперва увлекались вегетарианством, потом плотно занялись танцами.

Сестра Толстого Мария Николаевна долго не могла забыть пляски под граммофон, которые чета Репиных устраивала по ночам в Ясной Поляне над комнатой Льва Николаевича.

Художник Игорь Грабарь в своей книге о Репине, издания 1937 года, неприлично жестко отзывается о Наталье Борисовне Нордман: «Репин начал тяготиться ее опекой и не слишком огорчился, когда она уехала в Италию, где и умерла».

Казалось бы, ну кто такой Репин? Ну, великий русский художник. Но история, связанная с ним, на самом деле кое-что говорит о царствующей семье. Константин Петрович Победоносцев в своем письме императору Александру III о картине «Иван Грозный…» несколько передернул, когда написал, что и прежние работы Репина «отличались той же дурной наклонностью и были противны». Он так писал, чтобы царь запретил картину. И добился своего: царь картину запретил.

На самом деле Победоносцев беззастенчиво вторгся в сложные семейные отношения в доме Романовых. Обратимся еще раз к «Государственному совету» Репина. На картине по правую руку от Николая сидит его дядя, великий князь Владимир Александрович. И ведь не кто иной, как именно он, воспитанник Победоносцева, заказал Илье Ефимовичу картину «Бурлаки на Волге».

В бытность свою еще не президентом Академии художеств, а вице-президентом Владимир Александрович пригласил Репина показать ему свои эскизы. Репин только что вернулся с Волги. В назначенный час работы были разложены на полу в конференц-зале Академии. Владимир Александрович сразу же указал на эскиз «Бурлаков» и произнес:

– Вот этот сейчас же начинайте отрабатывать для меня.

В 1917 году между Февралем и Октябрем на линолеуме Илья Ефимович Репин пишет, как теперь сказали бы, ремейк своей картины «Бурлаки на Волге» и называет ее «Быдло империализма». Эта картина практически никому не известна и висит на ремнях в запасниках музея в Тбилиси. Приводим репинское объяснение смысла этой картины:

«Быдло – слово польское. Означает оскотевшего раба. Быдло – глубоко развращенное существо. Обычно подхалимствует перед своими господами. Но быстро приходит к расправе над этими господами, если они слабеют».

Первый вариант «Бурлаков на Волге», написанный по заказу одного из Романовых, был выставлен в Академии в 1873 году. Великий князь отлично объяснял характер репинских персонажей. Он знал их поименно. Картина долго висела в его бильярдной, и он жаловался Репину, что стена вечно пустует, потому что все просят у него «Бурлаков» на разные европейские выставки.

На этом фоне занятно выглядит мнение тогдашнего министра путей сообщения. Он доверительно говорил Репину: «Ну скажите, ради бога, какая нелегкая вас дернула писать эту нелепую картину? Да ведь этот допотопный способ транспортов мною уже сведен к нулю. Было бы патриотичнее не выставлять отрепанные онучи напоказ Европе на всемирных выставках».