Андрей Тесля - Истинно русские люди. История русского национализма

Для удобства чтения кратко остановлюсь на структуре книги: 1-я лекция посвящена общему обзору теорий национализма последних десятилетий, последующее изложение в целом построено хронологически – в лекциях 2–4 рассматриваются ранние варианты русского национализма, 2-я лекция характеризует положение Российской империи в начале XIX в. и особое внимание уделяет националистическому содержанию в воззрениях декабристов, 3-я лекция сосредоточена на формировании и утверждении доктрины «официальной народности», в 4-й рассматривается антинационалистический историософский проект П. Я. Чаадаева и анализируются теоретические основания славянофильства. В 5-й лекции, посвященной раннему украинскому национализму, я позволил себе некоторое отступление от хронологии: поскольку сюжет отличается логической связанностью, то мне представлялось предпочтительным довести его рассмотрение до конца Российской империи. В 6-й и 7-й лекциях рассматривается развитие русского национализма в новых условиях, в пореформенный период, причем в 7-й лекции акцент сделан на двух противостоящих позициях – с одной стороны, на анализе нового варианта «официальной народности», предложенного К. П. Победоносцевым и, с другой – на критике национализма со стороны Вл. С. Соловьева. Наконец, в последней, 8-й лекции подводятся итоги того пути, который русский национализм прошел к началу XX в., и дается краткая характеристика новых тенденций [1] В книге частично использован материал ранее опубликованных статей, а именно: (1) в состав гл. 3 вошла ранее опубликованная в «Русском Журнале» статья «Создавая единую историю»; (2) в гл. 6 частично использована статья «Концепция общества, народа и государства И. С. Аксакова (первая половина 1860-х гг.)», первоначально опубликованная в № 1 за 2013 год журнала «Полития»; в гл. 7 частично использованы статья (3) «Русский консерватор: о системе политических воззрений К. П. Победоносцева 1870-1890-х годов», опубликованная в № 1 журнала «Социологическое обозрение» за 2017 г. .

Среди авторских обязанностей есть одна, которая неизменно доставляет удовольствие, – это долг поблагодарить тех, без кого данная книга была бы невозможна. В моем случае перечень тех, кому я обязан – их времени, опыту, поддержке и доброжелательному вниманию, – очень велик, и, к моему несчастию, я не могу назвать всех. Но несколько имен мне просто невозможно не назвать, поскольку без них ничего бы не получилось: я глубоко признателен Глебу Олеговичу Павловскому, Михаилу Яковлевичу Рожанскому и Александру Фридриховичу Филиппову, безмерна и моя признательность коллегам по Тихоокеанскому государственному и Балтийскому федеральному университетам, у которых я неизменно находил понимание и поддержку в своих начинаниях. Щедрая поддержка со стороны Совета по грантам Президента РФ, Германской службы академических обменов (DAAD) и Германского исторического института в Москве дали самое драгоценное – досуг, возможность обдумать и написать этот текст.

Термин «нация», как и целый ряд других терминов нашего юридического и социально-политического языка, пришел в русский, как и во все основные европейские языки, из латыни. На протяжении двух с половиной тысяч лет своего функционирования он сменил целый ряд значений, о чем существует большая и в высшей степени интересная литература [2] См.: (1) Словарь основных исторических понятий: Избранные статьи в 2-х т. Т. 2 / пер. с нем. К. Левинсон; сост. Ю. Зарецкий, К. Левинсон, И. Ширле; науч. ред. перевода Ю. Арнаутова. – М.: Новое литературное обозрение, 2014; (2) Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. – СПб.: Алетейя, 1998; (3) Мил лер А. И. Нация, или Могущество мифа. – СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2016 – и приведенные в них библиографические указания для дальнейшего чтения. , к которой мы и отошлем – позволив себе напомнить лишь основные этапы. В Риме natio использовалось для обозначения различных групп пришельцев, в отличие от граждан – в Средние века термин меняет значение и уже у Беды Достопочтенного используется как синоним gens, «народов». Средневековые студенческие корпорации также обозначались при помощи термина natio – так, в средневековой Сорбонне (1237) насчитывалось четыре «нации»: (1) галльская, (2) норманнская, (3) пикардийская и (4) английская, причем в первую, галльскую, входили студенты, бывшие выходцами и из других романских стран, тогда как «английская нация» включала немцев и выходцев из других северных стран, а также жителей владений английского короля на континенте. «Нации» Сорбонны делились в свою очередь на «провинции». В Болонье примерно в то же время (1250) структура была аналогичной, но терминология разнилась: студенты делились на две корпорации по географическому принципу: (1) «цитрамонтанов» и (2) «ультрамонтанов» (как понятно по названию, критерием разграничения были Альпы), каждая из них делилась на три части, а уже эти последние подразделялись на nationes, которые обычно по смыслу переводят как «землячества» (nationes насчитывалось всего 30, 17 в первой корпорации и 13 во второй) [3] Польского и внутренних губерний Российской империи, в Санкт-Петербургском университете в 1837 г. возникнут две корпорации: Baltica и Ruthenia, просуществовавшие вплоть до закрытия по Высочайшему повелению в 1844 г. . По тому же принципу делились и участники церковных соборов – а в XIV в. «нациями» в городах Фландрии именовались вновь землячества, на сей раз купцов – выходцев из Венеции, Генуи, немецких городов, обладавших корпоративными правами. В дальнейшем значение продолжало меняться – так, в XVIII в. «нацией» именуются дворянские корпорации – под «польской нацией» (narod polski) понимается шляхта, аналогично и в Венгрии (natio hungarica). В этом же смысле уже по-русски употребляет термин «нация» Яков Иванович Булгаков, выступая по поводу польских дел в 1792 г. и заявляя, например: