Леонид Млечин - Сталин

Сталин быстро овладел основными механизмами управления. Он умел много работать, находил толковых исполнителей, которые преданно ему служили. Преобразил партийный аппарат, превратив его в машину власти. На людей со стороны атмосфера в здании ЦК производила тягостное впечатление. Вот взгляд женщины-художника:

«Первое, что меня поразило в этом учреждении, – поразительная чистота и какая-то молчаливая скупость, если можно так выразиться. Скупость слова, скупость движений, ничего лишнего».

Она призналась Сталину, что была «смущена». Довольный Сталин рассмеялся:

– Небось струсили, испугались?

– Не струсила, а просто бежала сломя голову, так показалось жутко у вас.

– Я очень, очень доволен, – заключил Сталин, – так и надо. Иосиф Виссарионович был щедро наделен качествами, которыми природа обделила других советских руководителей, – решительностью и жестокостью. Только не все это сразу заметили.

В кремлевской квартире поэта Демьяна Бедного, которая была чем-то вроде клуба для высших сановников, Федор Шаляпин впервые увидел Сталина:

«Я не подозревал, конечно, что это – будущий правитель России, «обожаемый» своим окружением. Но и тогда я почувствовал, что этот человек в некотором смысле особенный. Он говорил мало, с довольно сильным кавказским акцентом. Но все, что он говорил, звучало очень веско – может быть, потому что это было коротко.

– Нужно, чтоб они бросили ломать дурака, а здэлали то, о чем было уже говорэно много раз…

Из его неясных для меня по смыслу, но энергичных по тону фраз я выносил впечатление, что этот человек шутить не будет. Если нужно, он так же мягко, как мягка его беззвучная поступь лезгина в мягких сапогах, и станцует, и взорвет храм Христа Спасителя, почту или телеграф – что угодно. В жесте, движениях, звуке, глазах – это в нем было. Не то что злодей – такой он родился».

Осенью 1932 года на квартире у Горького писатели встречались со Сталиным и другими руководителями партии. Попросили Сталина вспомнить что-нибудь интересное о Ленине. Николай Иванович Бухарин предложил:

– Ты рассказывал, что Ленин просил у тебя яд, когда ему стало совсем плохо, и он считал, что бесцельно существование, при котором он точно заключен в склеротической камере для смертников – ни говорить, ни писать, ни действовать не может. Что тебе тогда сказал Ленин, повтори то, что ты говорил на политбюро?

Сталин неохотно, но с достоинством сказал, отвалясь на спинку стула и расстегнув свой серый френч:

– Ильич понимал, что он умирает, и он действительно сказал мне – я не знаю, в шутку или серьезно, но я вам рассказал как серьезную просьбу, – чтобы я принес ему яд, потому что с этой просьбой он не может обратиться ни к Наде, ни к Марусе.

«Вы самый жестокий член партии», – эти ленинские слова Сталин произнес даже с оттенком некоторой гордости.

Сталин, вспоминали его помощники, постоянно и упорно демонстрировал окружающим, что он человек, который знает больше всех, видит дальше всех и понимает то, чего не могут понимать другие. Вождь потрясал посетителей фантастическими познаниями в разных областях жизни. Причем казалось, что он все это знает давным-давно. Никто не догадывался, что Сталин тщательно готовился к каждой встрече и каждому заседанию.

Секрет раскрыл один инженер уже в наши годы. Накануне большого совещания Сталин пригласил этого инженера к себе и долго расспрашивал обо всех достоинствах и недостатках важного изобретения. А на следующий день поразил участников всесоюзного совещания своими техническими познаниями.

Нарком тяжелого машиностроения Вячеслав Александрович Малышев был потрясен, когда на заседании Комитета обороны Сталин заговорил о недостатках новой самозарядной винтовки (СВТ-40):

«Многие из присутствующих удивились, так как знали, что винтовка хорошая и сам т. Сталин давал ей хорошую оценку.

– Да, – повторил Сталин, – винтовка имеет дефекты. Штык у нее тупой.

Тов. Ворошилов стал возражать, что нет, не тупой. Тогда тов. Сталин приказал принести винтовку, подозвал несколько человек из сидящих на заседании к себе и предложил посмотреть на штык. Действительно, заточка штыка была не совсем удачная и штык был туповат. Тов. Сталин тут же набросал чертежик штыка, отметил те места, где нужно заточить штык, и передал чертежик тов. Ванникову, наркому вооружения».

Трудно представить себе, что глава огромного государства, человек не военный, бросив все дела, у себя в кабинете разбирает винтовку и проверяет, хорошо ли заточен штык. Как человек, не имеющий технического образования, он едва ли мог самостоятельно сделать чертеж и тем более давать инженерам советы относительно технологии заводской заточки штыков… Похоже, кто-то из специалистов обратил его внимание на недостатки новой винтовки, объяснил, что нужно сделать, и даже нарисовал чертежик.