Александр Бушков: Остров кошмаров. Паруса и пушки

Известно о нем очень мало, но, судя по всему, это был человек волевой, толковый организатор и хороший оратор – и ревностный прихожанин местной церкви. Уже недели через две у него было двадцать тысяч человек, вставших лагерем возле Нориджа – столицы графства Норфолк и одного из трех крупнейших городов Англии. Место, где они расположились, называлось Маусхолд – потому в литературе и принято называть восстание Кета «Маусхолдским сообществом». Очень похоже, среди повстанцев были люди, имевшие военный опыт: лагерь они оборудовали по всем правилам военной фортификации, выкопав ров, возведя брустверы, срубив вокруг все деревья, за которыми могли бы укрыться осаждающие, вздумай они появиться. Даже раздобыли где-то несколько пушек – сохранились свидетельства, что меж лагерем и гарнизоном Нориджа происходила артиллерийская дуэль.

Любопытно, что убийствами «огораживателей» и прочих «надменных лордов» мятежники не занимались – зато всю ярость обрушили на безвинных овец, считая их главными виновниками своих бедствий. Только в одном графстве Норфолк (а мятеж затронул и два соседних) овец перерезали двадцать тысяч. По всему графству долго приятно пахло жареной бараниной.

В конце концов штурмом взяли Норидж. Только тогда в Лондоне стали понимать, что это не очередная местная заварушка, а нечто более серьезное. Однако солдат под рукой не было – как раз шла очередная война с Шотландией. Срочно собрали воинство тысячи в полторы изо всех, кто оказался под рукой, – дворян и рыцарей, их оруженосцев и слуг, итальянских наемников и просто готовых повоевать за плату городских шаромыг. Во главе неизвестно с какого перепугу поставили благородного лорда Уильяма Парри. Военного опыта у него не было ни малейшего, а единственное его достоинство заключалось в том, что он был родным братом покойной королевны Екатерины Парр.

Поначалу ему везло. Дело в том, что Кет, взяв город, большую часть своих людей отвел обратно в лагерь, а в городе оставил лишь немногочисленные заставы. Люди Парра их легко смяли и захватили Норидж. Однако мятежники его отбили, и Парр с позором отступил.

Прежней ошибки Кет не повторил – почти все свое войско оставил в городе. Однако допустил другие ошибки – не попытался, подобно Тайлеру, поднять общенациональное восстание, даже не наладил контакта с другими мятежниками, действовавшими на западе не так уж далеко от него – там десятитысячный отряд повстанцев осаждал крупный город Эксетер. Но главной его ошибкой была совсем другая: как и Тайлер с «атаманами», как и вожаки Благодатного паломничества, Кет и его люди были в плену той самой формулы, что не раз проявляла себя не только в Англии: «Царь хороший, а бояре плохие». Искренне полагали, что огораживание – не санкционированная с самого верха целеустремленная кампания, а произвол отдельных лихоимцев и злодеев. Король, который, конечно же, ничего не знает о «перегибах на местах», наведет порядок и не позволит далее притеснять свой добрый народ, искренне преданный его величеству.

В Лондон отправили так называемый «Билль 29 требований и просьб». Первым пунктом, конечно, стояла слезная просьба приструнить захватчиков общинных земель. Но были и другие довольно интересные пункты: например, разрешить на местах выборы чиновников, которые следили бы, чтобы соблюдался закон о запрете огораживаний. И просьба назначить в каждый приход специального служителя, обучавшего бы грамоте детей простолюдинов, – идея, опередившая свое время лет на триста. Кто ее придумал, сам Кет или кто-то другой, так и осталось неизвестным.

Король ответил через Сомерсета довольно вежливо: мятежникам следует разоружиться и мирно разойтись по домам. Ну, а через пару месяцев соберется парламент, рассмотрит «Билль» и накажет всех, кого следует наказать.

Но вот на это мятежники уже не купились. Наверняка помнили судьбу повстанцев Тайлера, «мирно разошедшихся» по домам и поплатившихся за это большой кровью, – и от королевского предложения отказались, вежливо, но решительно, повторив свои требования.

Вот тут-то и взошла звезда удачи графа Уорвика – именно ему король поручил разгромить восставших и взять Норидж. У Уорвика как раз был солидный военный опыт. Он довольно быстро собрал войско – двенадцать тысяч пехотинцев и полторы тысячи тяжелых конников – закованных в броню немецких наемников.

После двухдневных кровопролитных боев Уорвик разбил пушками ворота Нориджа и занял город, вынудив повстанцев отступить в лагерь на Маусхолдской пустоши. Там вожаки мятежа после долгого военного совета приняли решение: выйти из лагеря и дать Уорвику бой на открытом пространстве. Хотя все прекрасно знали уже, что у Уорвика сильная артиллерия, а их собственные пушки можно по пальцам пересчитать – и, кроме того, у карателей сильная конница при ее полном отсутствии у повстанцев. Самое вероятное объяснение: и Кет, и его ближайшие соратники понимали, что Уорвик даже не станет штурмовать хорошо укрепленный лагерь, попросту возьмет его в осаду, и исход будет один: в конце концов голод заставит осажденных сдаться…