Бернард Корнуэлл: Властелин Севера. Песнь меча (сборник)

Сражение шло по всему устью ручья. Позади трех сцепившихся кораблей прилив гнал остальной флот Хэстена обратно, к горящим судам на берегу. Но не все суда Зигфрида горели, и все больше и больше кораблей, на которые погрузились люди, шли на веслах к арьергарду флота Хэстена. Там тоже начался бой.

А надо мной, там, где виднелись очертания зеленого холма Бемфлеота, все еще горел дом; на берегу Хотледжа пылали суда, и свет золотистого утра затеняли клубы дыма, под которыми умирали люди, и клочки черного пепла, трепеща, как мотыльки, плыли с небес.

Люди Хэстена на берегу – те, что загнали нас в грязь и разрубили цепь сторожевого корабля, – прошлепали по мелководью, чтобы взобраться на «Дракона-мореплавателя», а потом присоединиться к бою на борту «Морского орла».

– Следуйте за ними! – крикнул я.

У людей Зигфрида не было никаких причин мне повиноваться. Они меня не знали, знали только, что я сражался рядом с ними. Но они поняли, что я хочу сделать, и их переполняла боевая ярость. Хэстен предательски нарушил соглашение с Зигфридом, а они были на стороне Зигфрида, поэтому люди Хэстена должны были умереть.

Те, кто заставил нас обратиться в постыдное бегство, уже забыли про нас. Теперь они находились на борту «Дракона-мореплавателя» и пробирались к «Морскому орлу», собираясь убить команду, которая помешала Хэстену сбежать. Мы не встретили отпора, взбираясь на борт их корабля. Люди, которых я вел, были моими врагами, но они этого не знали и охотно последовали за мной – им не терпелось послужить своему господину.

И вот мы ударили по людям Хэстена с тыла и на мгновение стали хозяевами положения. Наши клинки разили воинов в спины, и те умирали, даже не успев понять, что на них напали. А потом выжившие повернулись, и мы превратились всего лишь в горстку людей, противостоящих сотне.

На борту корабля Хэстена было слишком много людей, и на носу «Морского орла» не хватило места, чтобы все они присоединились к битве. Но теперь у команды «Дракона-мореплавателя» появился собственный враг. У них появились мы.

А корабль был узким. Наша «стена щитов», которую легко могли обойти с флангов на суше, растянулась здесь от одного борта «Дракона-мореплавателя» до другого, а скамьи гребцов останавливали тех, кто рвался к нам. Этим людям приходилось притормаживать, иначе они рисковали споткнуться о скамьи, доходившие им до колена. И все равно они спешили до нас добраться.

У них была Этельфлэд, и каждый человек сражался за свою мечту разбогатеть, и все, что им было нужно, чтобы стать богачами, – это нас убить.

Я поднял щит человека, которого сразил во время нашей первой неожиданной атаки. И теперь – с Райпером по правую руку и с незнакомым воином по левую – я позволил врагам приблизиться. И пустил в ход Вздох Змея. Мой короткий меч, Осиное Жало, обычно лучше подходил для сражения в «стене щитов», но сейчас враг не мог сойтись с нами вплотную, потому что мы стояли позади скамей гребцов.

Там, где я стоял, в центре корабля, не было скамей, а препятствием для нападавших служила подпорка мачты. И я все время посматривал влево и вправо, мимо огромной подпорки, чтобы вовремя заметить опасность.

Человек со всклокоченной бородой взобрался на скамью перед Райпером, собираясь рубануть того топором по голове. Но этот воин слишком высоко держал щит, и Вздох Змея пронзил его живот снизу вверх. Я повернул клинок, дернул вбок, и топор норвежца упал позади Райпера, пока враг вопил и дергался на моем клинке.

Что-то врезалось в мой щит – топор или меч. Человек со вспоротым животом упал на это оружие, и кровь побежала по клинку Вздоха Змея, согревая мою руку. Рядом со мной воткнулось копье – его отразил мой щит. Наконечник копья исчез, когда копье дернули назад, и я внахлест сомкнул свой щит со щитом Райпера как раз перед тем, как копейщик ударил снова.

Я помню, как думал: «Пускай! Они могут все утро тыкать копьями в щиты, и без толку!»

Чтобы нас сломить, нужно было перебраться через мешающие атаке скамьи и сразиться с нами лицом к лицу. Посмотрев поверх края щита, я увидел лица и бороды врагов. Враги кричали. Я понятия не имел, какими оскорблениями они нас поливают, знал только, что они нападут снова.

И они напали, и я снова вскинул щит. Слева от меня человек вскочил на скамью, а я ткнул его в ногу Осиным Жалом. То был слабый удар, но умбон моего щита попал противнику в живот и отбросил его назад. Чей-то клинок ударил меня в низ живота, но кольчуга не порвалась.