Давид Робитов - Империя

Два пиратских главаря, Хасан с Кипра и Лев из Триполи азиатского, нынешним объектом своего налета наметили небольшой портовый город Гитио. Они были уверены, что защитники его, понадеявшись на естественные укрепления бухты и защиту византийского флота, будут застигнуты врасплох. По сведениям, доставленным торговцами, в городе проходила осенняя ярмарка, а в самой бухте не было ни одного военного корабля.

Была еще одна, тайная причина, но об этом знали только капитаны. Гитио наметили еще и потому, что там жила некая танцовщица Цира. Вот ее то и надо было доставить в Триполи к торговцу рабами, который обещал за нее баснословные деньги. Ходили слухи о заказе, поступившем от самого правителя Мидии Атропатены 21 21 Атропате́на (или Мидия Атропатена, Малая Мидия) – историческая область и древнее государство на северо-западе современного Ирана. . Впрочем, пираты не задавали лишних вопросов. У каждого пиратского капитана было по две галеры, набитые народом из разных племен. Всех их объединила одна вера – жажда наживы за счет грабежа обывателей.

В сгущающихся сумерках триеры, не возбудив подозрений, преспокойно вошли в бухту под зелеными флагами Испанского халифата, дружественного Византии. Зеваки и портовые служащие, наблюдавшие за бухтой, заметили, как корабли осторожно подошли к причалам, один за другим. Прошло несколько минут, и зеленые флаги сменились на черные.

С бортов галер на пирс «посыпалась» разношерстная пиратская братия. Засверкали клинки, пролилась первая кровь. Раздались истошные крики. На развивающихся черных флагах выплясывали джигу белые буквы, похожие на кости скелета.

В городе лихорадочно забили в барабаны, послышался звук трубы, созывающей стражу и ополчение. Невзирая на гнетущую жару и свой немалый вес, городской эпарх поспешно направился к курии. За ним рысцой трусили его телохранители. На площади перед ней уже спешно собирались стражники и ополченцы. Равдухи, воины, исполняющие полицейские функции, и горожане, способные носить оружие, собирались дать отпор разбойникам, с отчаянной решимостью людей, понимавших, что в случае поражения им не будет пощады. Зверства пиратов были общеизвестны, и даже самые гнусные дела регулярных войск бледнели перед жестокостью морских грабителей.

На улицах уже кипели отчаянные схватки, где разрозненные отряды самообороны пытались отбросить к морю хорошо организованный пиратский десант. Но многие гости города бежали к храму Христа, стоящему на возвышенности. С языческих времен божьи храмы считались местом укрытия. У них оставалась слабая надежда, что и пираты не посмеют нарушить многовековые традиции. А предводители пиратов хорошо знали свое дело. Чего, не погрешив против истины, нельзя было сказать о коменданте гарнизона. Используя преимущество внезапного нападения, пираты впервые же минуты обезвредили форт и показали равдухам, кто является хозяином положения. Воины гарнизона были разоружены. К вечеру, почти три сотни пиратов стали хозяевами Гитио.

Капитан Хасан, сидя в здании курии, с изысканностью, весьма похожей на издевательство, определял размеры выкупа эпарху Горгио, со страха забывшему о своей спеси, и нескольким знатным людям города, оказавшимся в компании с градоначальником. Хасан милостиво заявил, что за сто тысяч золотых монет и пятьдесят голов скота он воздержится от превращения города в груду пепла. Пока один из главарей морских разбойников уточнял эти детали с перепуганным эпархом, другой главарь со своими подручными рыскал по городу. Он разыскивал актеров, зная, что среди них, наверняка, должна находиться цель его поисков – танцовщица Цира.

Во время поисков пираты занимались грабежом, пьянством и насилиями, как они обычно делали в подобных случаях. Поведение пиратов было отвратительно до тошноты. Трудно поверить, что люди, как бы низко они ни пали, могли дойти до таких пределов жестокости и разврата. Под бледным лунным освещением отдельные стычки продолжалась до полуночи, и, судя по воплям, становилось очевидным, что пираты не намерены церемониться.

Баррикада росла на глазах. Вид сосредоточенно и целеустремленно работающих людей охлаждающим и успокаивающим образом действовала на окружающих. Кто-то, сначала в панике пробегал мимо, потом останавливался, минуту наблюдал, затем присоединялся.

Это сосредоточенное спокойствие, как волны от брошенного камня распространялось по всем прилегающим улочкам. Как если бы голос свыше дошел до каждого. Мечущиеся люди останавливались. Глаза приобретали осмысленное выражение, они разворачивались и бежали к храму. У баррикады их встречал Алан Каратер со словами: